Утро пятого дня

— Вот те на. Он же как бык.

— Я ему первый врезал.

— А чего это ты?

— Да ну его, дурак он.

— Так уж и дурак?

— Конечно, дурак.

— А с чего это ты взял?

— Да так, ни с чего. Дурак он, и все.

— А ты, значит, умный, — усмехнулся дядя Яша.

— Да уж поумнее. — Мне теперь даже спать расхотелось, как только я вспомнил про драку с Ковальчуком.

Появился Володька. Мой друг не курит, а тоже сюда. Посидеть, отдохнуть. Володька вытирает руки ветошью. Трет изо всех сил, насухо. У него почему-то все время мокнут ладони. Ему сказали: лечись, а то детали ржавеют. Володька лечился долго, мыл руки какой-то едкой жидкостью, но все равно, когда разволнуется мой, в общем-то спокойный, друг, лучше не браться ему за блестящие полированные детали. Володька улыбается мне:

— Привет, Лёпа. Ты чего такой зеленый?

— Так, ничего, — сказал я.

— А что ты утром не пришел? Я минут десять торчал на остановке.

— Проспал, — сознался я.

Володька сел к ребятам. Дядя Яша не спеша докурил папироску, поглядел на моего друга, на Завьялыча, на Колесникова. Он, кажется, не просто всматривался, он вдумывался, вслушивался. Завьялыч и Колесо уже смолили вовсю. Они сидели на скамье вразвалочку.

— Ну что, парни, надоело работать? — спросил дядя Яша.

— Да ну, какая это работа. Вот если бы все делал для себя, тогда бы что, — мечтательно сказал Иван Колесников. — А так и смотреть на нее неохота.

— Ты меня, работа, не бойся, я тебя не трону, — сострил Завьялов.

— Значит, хотите посидеть на сдельщине, и чтобы все у вас было как у всех, без ученических, — полуспросил, полупрояснил дядя Яша.

— Ну да. Я вон в том месяце сколько вкалывал, а что толку, — признался Колесников.

— Значит, твой толк весь в деньгах? — спросил дядя Яша.

— А то в чем же? Как у всех, — уверенно бросил Завьялов.

— Смотри, малый, прогоришь.

— Ерунда, деньги — главное, — определенно высказался Колесников. Володька молчал. Из всех нас он самый старательный, он въедливо, даже, может быть, слишком, во все вникал, — Володька оказался прирожденным сборщиком, но в разговоре о деньгах он, кажется, тоже был на стороне ребят. Мы вместе не раз мечтали о хороших заработках, о сдельной азартной работе. Получаются как будто не просто детали или приборы, а копейки, рубли, сотни.

— Значит, и такие нынче идут к нам? Ну-ну, — негромко сказал дядя Яша.

— Вам-то что, у вас станочек вон какой, и вообще… — задиристо сказал Иван Колесников.

— Завидуешь? — вдруг рассердился дядя Яша.

Колесников промолчал. Должно быть, понял, что хватил лишку.