Утро под Катовице. Книга 1

А я сложил просмотренное имущество в танк и занялся портфелем. Здесь лежал боевой устав, наставление по эксплуатации и обслуживанию танка, приказы вышестоящего командования, членский билет НСДАП, письма от жены и семейная фотография — тридцатилетний хорошо сложенный гауптман с мужественным лицом стоит справа от стула, на котором сидит красивая женщина в синем платье с трехлетней девочкой на коленях, а слева от нее стоит мальчик лет восьми. Прямо таки семейная идиллия — смотреть тошно. Но не будем отвлекаться на лирику, что там дальше? Хм, польский офицерский кортик! Уже успел где-то затрофеить, собака фашистская, берём. Что тут ещё? О! На дне портфеля лежал небольшой футляр с весьма ценным трофеем: бритвенным набором, в который входила безопасная бритва "Жиллетт". Великолепно! А то приходилось пользоваться опасной бритвой, а это для для меня сущий кошмар. Продолжая осмотр, открыл внутренний кармашек портфеля и приятно удивился, вытащив две толстых пачки купюр — двадцать тысяч рейхсмарок! Весьма и весьма неплохо! И откуда они у него? Посмотрев бумаги, я с изумлением обнаружил, что деньги выданы командиру сводного механизированного батальона на закупку продовольствия у польского населения во время рейдовых операций. "Да ну на хрен, не верю!" — Сказал я сам себе, но всё же был вынужден признать факты — и деньги и бумага, подтверждающая их назначение, была у меня в руках. Ладно, в любом случае, деньги теперь мои! Закончив с портфелем я взялся за "золотой" саквояж, предварительно глянув в сторону спутницы — не хотелось, чтобы она видела, как я роюсь в драгоценностях, отобранных у ее спутников. Однако Болеслава была полностью поглощена чтением журнала (она знает немецкий?), поэтому я со спокойной душой занялся изучением содержимого саквояжа: сверху лежали купюры в пачках, скрутках и россыпью, пересчитывать я не стал, в основном здесь были злотые, но встречались и марки, и франки, и фунты стерлингов. Все купюры я сложил вместе, обвязал бечёвкой и отложил в сторону. Затем, для ускорения процесса, я принес шинель и вытряхнул на неё содержимое саквояжа, посмотрев на кучу, понял, что, видимо, фашисты отобрали все часы, какие были у евреев — здесь были и простенькие в железном корпусе — таких было большинство, и три карманных серебрянных хронометра, и шесть золотых наручных — по нынешним временам довольно большая ценность. Затем пересчитал золотые монеты — семьдесят одна штука николаевских и сорок два золотых советских червонца. Порывшись ещё, обнаружил четыре мешочка с бриллиантами, и ссыпав камушки в один мешочек, положил его себе в карман. Копаться в кольцах, кулонах и цепочках не было уже никакого желания, поэтому я, вернув всё в саквояж, отнес его в танк. После чего лег на траву и стал бездумно смотреть в осеннее небо, просвечивающее через кроны деревьев. Подошла Болеслава и села рядом спиной ко мне. Помолчав минут пять, она повернулась ко мне и спросила:

— Анджей, скажи мне честно, ты залез в дом из-за золота?

"Вот ведь глазастая, разглядела, чем тут я занимался!"

— Нет, — твердо ответил я, — ради денег, будь там хоть гора золота, я не пошел бы на такой риск! Да и сама подумай, если бы мне нужны были деньги, стал бы я освобождать тебя? Человек в критической ситуации в первую очередь спасает то, что ему дороже. Во время пожара мать бежит к ребенку, банкир к сейфу с деньгами. А я в первую очередь занялся тобой, ну а деньги взял по пути, не оставлять же!

Она опять отвернулась и замолчала минут на десять. Услышав всхлипы, я понял, что она плачет. Я, сев рядом, положил её голову себе на грудь, стал гладить ее по волосам и шептать слова утешения. Но она стала теперь реветь в голос:

— Прости-и-и, я подумала, что ты из-за денег и мне-е-е стало так грустно-о-о! Я плохая-а-аа!

Постепенно она успокоилась и замолчала. Так мы просидели молча ещё с полчаса, а потом она неожиданно сказала:

— Если ты меня хочешь, то я согласна!

Я встал на ноги и молча помог ей подняться, потом, приобняв за талию подвёл к ручью, там усадив на берег умыл ей мокрое от слез лицо и, глядя в глаза, сказал:

— Очень хочу, но сейчас нельзя.

Потому что я плохая, я грязная?.. Или… ты думаешь, он меня заразил плохой болезнью?

— Нет, не поэтому. Сложно объяснить… Из-за того, что с тобой произошло, у тебя сейчас определенные нарушения психики, выраженные в склонности к совершению импульсивных немотивированных поступков, и если пойти на поводу у твоих желаний, то это может нанести ещё больший вред твоей психике.

Она помолчала пару минут, переваривая мою фразу и спросила:

— То есть я предложила себя тебе, потому, что я сошла с ума?

О-о! Вот она, женская логика!

— Нет, ты это сделала, потому что влюблена в меня, потому, что я, хоть и не смог предотвратить… но отомстил негодяю и забрал тебя от них, кстати, я тоже влюблен в тебя, но если это произойдет здесь и сейчас, ты можешь позже меня возненавидеть, да и себя тоже!

— А ты правда влюблен в меня?

— Да!

— Тогда поцелуй меня!

— Нет, тогда я не смогу оторваться! Давай пару дней подождем. И сделай, пожалуйста, ужин!