Утро под Катовице. Книга 1

— Здравствуйте! Надеюсь, не помешаю! — проявив, таким образом, необходимый минимум вежливости, я поставил свои тарелки на стол и приступил к трапезе. Качество блюд полностью соответствовало первому впечатлению от кафе — съедобно, но, по возможности, такой местной пищи лучше избегать.

Управившись с обедом, я покинул данное гостеприимное заведение и пошел по улице дальше, раздумывая о том, как бы добраться до Курского вокзала, и отдавая честь встречным командирам. На ближайшем перекрестке я увидел постового в звании сержанта и спросил дорогу, после чего сел на трамвай, на котором за полчаса добрался до нужного места.

Далее, отстояв очередь в вокзальную кассу, я приобрёл билет в купейный вагон на вечерний поезд, после чего купил газет и, устроившись на скамье в зале ожидания, погрузился в изучение. Мне ведь необходимо было не только прочитать, но и проникнуться тем образом мысли, который пытались навязать советскому обществу журналисты советских газет. Поэтому идеологические статьи я перечитывал по несколько раз, запоминая ключевые фразы. Однако всему есть предел, и через три часа голова у меня реально заболела голова от зубодробительных пропагандистских конструкций. Не зря оппонент от этого прячется, я бы на его месте тоже забурился бы куда подальше. «Каждый день, каждый час мы чувствуем отеческую заботу нашей партии и правительства и нашего вождя товарища Сталина о всех, кто честно выполняет долг советского гражданина». Придётся тщательно тренироваться, чтобы не заржать, когда на каком-нибудь торжественном собрании ляпнут такое. Хотя, надо признать, что часть статей была написана вполне вменяемо и относилась к обсуждению практических и производственных вопросов. Поняв, что эта «правда» в голову больше не лезет, я перекусил в вокзальном буфете и немного прогулялся по улице, а вскоре подошло и время отъезда.

Поезд, на который у меня был билет, имел очень удобное расписание: отправляясь около десяти вечера, он прибывал в Горький к семи утра. Собственно, именно поэтому я и купил на него билет.

Прекрасно выспавшись под стук колес, утром двадцать третьего октября я попрощался с соседями по купе — семейной парой лет тридцати, любезно поделившейся со мной информацией об общественном транспорте города — и, выйдя из вагона, отправился в направлении трамвайной остановки, чтобы добраться до Автотранспортного техникума. До нужного мне учебного заведения я добрался аккурат к восьми часам утра — началу учебного дня. Спросив у юной студентки, как найти кабинет директора, я поднялся на второй этаж и вошёл в приемную. Здесь за печатной машинкой сидела симпатичная молодая женщина, которая увидев входящего в дверь красноармейца на пяток секунд подзависла, но быстро перезапустилась и задала вполне логичный вопрос:

— Вы к кому?

— К директору.

— Он сейчас очень занят. А по какому вопросу?

— По поводу поступления.

Она состроила круглые глаза, посмотрев на меня как идиота и, стараясь говорить корректно, сообщила:

— Прием в техникум производится летом. А сейчас октябрь кончается, приходите в следующем году.

Услышав вполне ожидаемый ответ, я поставил свой потёртый портфель на стол перед дамой, покопался в нем и выложил ходатайство, подписанное заместителем начальника ГУГБ НКВД. Дамочка молниеносно пробежала глазами текст, мигом посерьезнела, произнесла:

— Я сейчас! — и скрылась за дубовой дверью директорского кабинета.

Через пять минут она показалась из двери и позвала меня. Войдя, я увидел за столом, заваленном бумагами сорокалетнего мужчину в сером костюме, который с нескрываемым удивлением вчитывался в ходатайство. Далее, оторвавшись от документа, он некоторое время внимательно рассматривал меня, а потом указал на стул:

— Садитесь! — затем, дождавшись, пока я расположусь с другой стороны его стола, продолжил, — Андрей Иванович, у Вас какое образование?

Семь классов, — ответил я и протянул ему свидетельство об окончании неполной средней школы, — Но, проходя службу в армии, я много работал с различными машинами и механизмами, а также читал техническую литературу, поэтому уверен, что легко нагоню текущее отставание и, возможно, смогу летом сдать экзамены за два курса экстерном.

Услышав мой столь убедительный и оптимистичный ответ, директор перевел взгляд на стоявшую у двери секретаршу и, тяжело вздохнув, сказал:

— Анна Ивановна, отложите пока другие вопросы и займитесь оформлением товарища Ковалева, чтобы уже с завтрашнего дня он приступил к занятиям, — потом снова посмотрел на меня и твердо произнес, — Однако сразу Вас предупреждаю, что на ближайшей сессии никаких поблажек не будет!