Утро под Катовице. Книга 1

Однако будущие самбисты не спешили идти по домам, а подошли ко мне и каждый из них пожал мне руку с пожеланиями удачи и скорого возвращения. Эти хоть не завидуют, но оно и понятно, всё-таки здесь народ постарше, поопытнее, а по городу уже идут слухи о серьёзных проблемах в Финляндии.

На следующий день, придя в техникум, в фойе я встретил Леночку, которая, похоже, ждала именно меня. Женщина, не обращая внимания на столпившихся зевак, подошла ко мне вплотную и с болью в заплаканные глазах спросила:

— Это правда? Тебя забирают?

— Правда, но не забирают, а отзывают из резерва. И не не надо плакать, всё будет хорошо!

Взяв Лену за руку, я дошел с ней до кабинета литературы, по пути утешая расстроенную любовницу. Блин, кто бы меня утешил! Пообещав зайти к ней вечером, я оставил её в кабинете и направился к директору техникума. Однако того ещё не было на месте и я направился на занятия. Все одногруппники уже знали новость о моём скором отбытии на войну и те, что поступили в техникум сразу после семилетки, пятнадцадти-шестнадцатилетние пацаны откровенно высказывали свою зависть, и надежду, что им когда-нибудь тоже посчастливится повоевать. Один из одногруппников, Вася Синичкин, увидев моё хмурое лицо, спросил:

— Андрей Иванович, а почему Вы так расстроены, Вы что не хотите воевать? Ещё один орден заработаете! Вот если бы меня взяли, я бы та́к радовался!

Я улыбнулся этой детской непосредственности, но не стал жалеть его психику и ответил:

— Да так, вспомнилось… Знаешь, когда человеку осколком вспарывает живот, то наружу вываливается все дерьмо в перемежку с кровью, а еще выползают черви, глисты то есть…

Василий, не дав мне договорить, согнулся пополам и его вырвало на пол. Слегка наклонившись вбок я взглянул на лужу извергнутых из студенческого желудка харчей, и прокомментировал:

— Вот сразу видно, человек дома живёт, мамка хорошо кормит… морковку на завтрак даёт…

Тут бедного паренька, один за другим, поддержали ещё четверо молодых студентов, стоявших поблизости, предоставив на всеобщее обозрение содержимое своих желудков. Можете себе представить, какую живописную картину застал преподаватель физики, вошедший так не вовремя в кабинет перед началом урока.

По окончании первого часа занятий я вновь поднялся в кабинет директора и, к моей радости, застал его на месте.

— Здравствуйте, Пётр Апполонович! — Вежливо поздоровался я, войдя в кабинет.

— А, Ковалев! Заходи, присаживайся! — директор оторвался от прочтения утреннего номера «Правды» и жестом указал на стул. Дождавшись, когда я сяду, он спросил, — По какому вопросу?

— В армию меня снова забирают… если быть точным, отзывают из резерва, — ответил я, протягивая предписание, — У меня есть два дня, поэтому, если возможно, хотелось бы сдать зачёты и экзамены досрочно, так как я полностью готов и не хотелось бы уходить с долгами.

— Понятно… — задумчиво протянул Петр Апполононович, читая документ, — Полагаю, что это вполне возможно. Давайте сделаем так: Вы идите на своё текущее занятие, а я тем временем поговорю с преподавателями. Предписание пока оставьте у меня, надо снять копию. Подходите на следующей перемене, там поговорим более предметно.

Удовлетворённый предварительными результатами беседы, я вышел из кабинета и отправился на занятия по истории. Студенты более не проявляли восторга при моём появлении, избегая встречаться со мной взглядом, что меня вполне устраивало. Просидев положенные сорок пять минут под рассказ Татьяны Харитоновны — пожилой женщины с короткими седыми волосами — о восстании краснопресненских рабочих, я вновь поднялся к директору, которого застал в приёмной у стола секретарши за прочтением каких-то бумаг. Увидев меня, он сразу перешёл к делу:

— По математике и биологии Вам поставят пятерки автоматом, по химии Иван Иванович готов Вам автоматом поставить четверку, Бальхевич настаивает на экзамене по физике, уж очень его огорчил сегодняшний инцидент. Я конечно, понимаю, как порой раздражают Вас восторженные юнцы, не нюхавшие пороха, сам ведь воевал в гражданскую, но… помягче надо, помягче.

— Прошу простить за несдержанность, как-то само собой получилось. А химию можно сдать? Полагаю, что моих знаний достаточно на «отлично».

Можете, кстати у Смирнова сейчас окно, он должен быть в лаборатории, так что, если уверены в своих силах, идите прямо сейчас. Да вот, возьмите, — он протянул мне военное предписание, — Копию уже сняли.

Взяв бумагу, я положил её в портфель и направился в химическую лабораторию, где, в полном соответствии со словами директора, застал преподавателя химии Ивана Ивановича Смирнова, тридцатилетнего мужчину с ничем не примечательной рабоче-крестьянской внешностью. Тот, увидев меня на пороге, сразу понял, зачем я явился:

— Доброе утро, Андрей Иванович! Всё-таки пятерку получить желаете?

— Вы правы Иван Иванович! Именно! — подтвердил я его догадку.

— Тогда присаживайтесь! Сразу предупреждаю, что химия предмет для автотехника важный и для отличной оценки Вам надо будет постараться. Итак начнем с химических свойств железа…