Утро под мертвым небом

Я была потрясена. Не знаю, почему, ведь такое не было необычным. Просто я этого не ожидала. Мне было жаль его, а он этого точно не хотел, так что я кивнула и спросила как можно спокойнее:

— Куда он ушел?

Декс пожал плечами.

— Плевать. Кому интересно, куда этот гад ушел? Все равно.

— И ты его не видел потом? — я уже давила.

Он вдохнул с сигаретой. Пауза.

— Нет. Не видел. Не видел и на похоронах матери.

— Прости, — прошептала я, желая коснуться его рук. Они синели от холода.

Он поправил стойку, глядя вперед.

— Это жизнь.

Я хотела о многом поговорить. Я впервые, казалось, видела настоящего Декса. Он говорит и раньше, что его родители мертвы, но я не знала, что один мертв для него образно, это было еще хуже. И для отца он тоже был мертв.

Он повернулся ко мне. Его глаза угасли, словно он поднял щит, не давая мне ничего узнать по взгляду.

— Все узнала?

Я покачала головой. Я хотела знать, когда и как умерла его мать. Как им было после того, как ушел отец. Как он себя чувствовал, лишившись всех привилегий, с которыми рос. Я хотела знать, были ли у него братья или сестры. Хотела знать, как он учился в старшей школе. Я хотела знать, как все это влияло на человека, стоявшего рядом со мной, ведущего судно к «Острову смерти».

— Упрямая, — фыркнул он. — Может, стоит проделать так и с тобой. Узнать, например, почему ты была причиной стольких походов семьи к врачу, когда ты была маленькой. Твои кузены стукали меня по ноге, упоминая это. Но, судя по тому, как твои родители говорили со мной о тебе, это все еще проблема в твоей семье.

Я насторожилась, сердце билось теперь медленнее.

— Что они сказали?

Я не хотела, чтобы они очерняли меня в глазах Декса. Не так. Это личное.

Ему понравилась моя реакция.

— Они ничего не сказали. Не так. Сказали, что переживают за тебя. И наделись, что призраков ты оставила в прошлом.

— Не знала, что они говорили об этом, — сказала я. И не соврала.

— Нас двое. И я не спрашивал.

Телефон задрожал в кармане. Меня это спасло. Я вытащила телефон и посмотрела. Это была Ада.

«Уже на острове? Наверное, не разнять?».

Я вздохнула и убрала телефон. Декс вопросительно смотрел на меня.

— Не говори, что сообщения из Твиттера и Фейсбука приходят прямо на твой телефон.

Я недовольно посмотрела на него.

— Нет. И это не твое дело, но я лишь раз проверяла блог сегодня.

Он посмотрел на часы.

— Раз? Это уже что-то значит, но время у тебя еще есть. Что-то новое от Анонимки?

— Ага. С чего ты взял, что это девушка?

Он стряхнул сигарету и сказал:

— Не знаю. Догадка. Девочки совершают глупости. Ревнуют. Понятно же?

Я не хотела долго спорить, так что дала короткий ответ:

— Как обычно. Я выгляжу глупо, не похожа на хорошую ведущую, не должна быть в Интернете, — я опустила часть, где говорилось, что работу я получила через постель с оператором. Это так смущало, и я не хотела все ухудшать. Я не знала, с чего они это взяли. Декса даже видно не было. Даже Ада говорила об этом. Мои желания были очевидны?

Ветер стал порывистым, судно обогнуло камни, и мы направились на северо-восток, небольшие волны набегали из ниоткуда. Я дрожала, понимая, что подобрала не самую лучшую одежду для путешествия.

— В одной из кают есть куртки, — сказал Декс, заметив.

Я кивнула и сказала ему, что пойду вниз читать книги. Я не хотела говорить об Анонимке, а он — о себе. Вот только пока я шла по качающемуся кораблю и спускалась по ступенькам, я начала чувствовать себя плохо, ощутила клаустрофобию.

Внутри было неплохо, даже уютно, хоть и тесно. Камбуз был маленьким, как и две каюты и гостиная. Двойная кровать была большой и мягкой. Где бы я ни села, везде качало, было слышало рев двигателя (и ощущался запах дизельного топлива), и от этого болела голова, подташнивало, особенно, когда я открыла книги про остров Дарси.

Я почитала немного, а потом пришлось закрыть их и лечь на кушетку. От прочитанного лучше не становилось.

На рубеже веков китайские прокаженные были собраны на улицах Виктории, Ванкувера и других мест в этих краях и отвезены на остров, где их оставили одних без лекарств. У них были подобия домов, а с миром вне соединял лишь корабль, приносящий каждые три месяца еду, воду, опиум и… гробы. Когда на острове кто-то умирал, они сами хоронили их. Их оставили на острове сгнивать.

И некоторые гнили. От проказы на их телах появлялись язвы и волдыри, вредили нервным окончаниям. Слепили, если попадали на глаза. В них врезались осколки стекол. Они не чувствовали боли и не замечали этого, даже если раны доходили до костей. Их руки были скрючены и обожжены, ведь было легко обжечься об огонь, которого не чувствуешь. А посреди ночи могли прийти крысы и обгрызть их пальцы. Утром можно было проснуться и увидеть свои пальцы на полу.

Это было отвратительно. И болезнь, и то, как с ними обошлись. Я не могла представить их жизни, о них никто не заботился, они умирали от этой ужасной болезни. В одной из книг упоминалось, что люди через какое-то время сжалились и направили их в Сан-Франциско после нескольких лет жизни на острове, и за ними там следили. Но многие успели погибнуть.