Утро туманное

– Тогда стойте тут, я позвоню…

Консьержка быстро набрала номер, сладко улыбнулась, проговорила в трубку:

– Извините за беспокойство, к вам тут хотят зайти… Мужчина и женщина… Зачем и кто они? Да, сейчас спрошу…

Консьержка включила громкую связь и переспросила у них, уже без сладости в голосе:

– Зачем идете и кто вы? Представьтесь, пожалуйста.

– Извините, мы хотим поговорить с Алиной Сосницкой… – тихо, но требовательно проговорил Артем. Так, чтобы его слышно было. – Очень важный для нас разговор. Это много времени не займет, только пара вопросов.

– Хорошо, входите… – прошелестела трубка приятным женским голосом.

– Пятый этаж, сразу налево! – скомандовала им в спины бдительная консьержка.

Пока шли к лифту, Наташа огляделась робко – боже, красота какая… Кругом зеркала, растения в кадках щедро зеленые. И пол под ногами такой, что стыдно за свои растоптанные кроссовки. Хоть снимай их да иди на цыпочках. И лифт какой-то необыкновенный. Двери закрылись бесшумно, и в зеркале она увидела свое лицо. Жалкое, испуганное. Артем же, наоборот, был совершенно спокоен. Да и с чего ему быть испуганным, как ей? Может, он сам в таком доме живет и на таком лифте каждый день к себе поднимается. Она ведь не знает о нем ничего… Кроме того, что живет один. Что от мамы ушел. А мама страдает, звонит ему все время. Ничего, ничего не знает…

Наверху их уже ждали. В проеме двери стояла молодая женщина, улыбалась вежливо, но настороженно. Она была очень, очень красивая! Такая вся на контрасте – волосы светлые, а лицо темное от загара. Как теледива или кинозвезда. И видно, что красотой своей не кичилась, презрения на лице не строила и губы не надувала. Сказала просто:

– Проходите в гостиную, располагайтесь… Меня Лерой зовут. А вас?

– Я Артем, а это Наташа. Очень приятно, Лера.

– Взаимно. Вам чай или кофе?

– Спасибо, не надо ничего. Мы ненадолго. Ваша дочь дома?

– Нет… А что случилось? Да вы проходите, что ж мы на пороге…

Наташа вошла вслед за Артемом, сняла куртку и наклонилась, чтобы развязать шнурки на кроссовках. Женщина произнесла почти испуганно:

– Что вы делаете, не надо… Не надо обувь снимать, что вы…

Вот оно как! Они в таких домах еще и обувь не просят снимать! Живет же буржуазия со своими причудами… А она, выходит, опозорилась со своими кроссовками. Не знала же…

В гостиной было светло и просторно, и хотелось глянуть, как у них тут все устроено… Но одернула себя – что это она, ведь не за этим пришла. Что это еще за любопытство плебейское.

Села на краешек дивана рядом с Артемом, опустила глаза. Пусть он спрашивает, иначе она опять что-нибудь не то и не так сделает. Тем более он тут как рыба в воде, испугом не жмется.

– Значит, Алины нет дома… Жаль… – проговорил Артем, вздохнув.

– А что случилось? Она опять куда-нибудь вляпалась, да? – распахнула глаза красавица Лера. – Вы мне лучше сразу скажите все как есть!

– Нет… То есть мы не знаем… Мы, собственно, просто пару вопросов задать вашей дочке хотели. Дело в том, что мы ищем девочку, которая ушла из дома. Нам сказали, она вместе с Алиной тусуется. Оля Воронцова… Не знаете такую?

– Нет, не знаю… Мы как-то вообще не особо кого знаем из Алининых друзей. Тем более у нее сейчас новые друзья… И мы с мужем этим обстоятельством очень напуганы. Раньше были приличные мальчики и девочки, а теперь все изменилось… Тусовка эта новая… Они там все какие-то не такие.

– А какие – не такие, можно узнать?

– Ну, я даже не знаю, как объяснить… В общем, странные ребята. Пытаются быть слишком независимыми, отвергают привычные принципы бытия. Раньше, помню, хиппи такими были… Наверное, и ваша девочка всей этой ерундой прониклась и потому из дома ушла. Я не знаю… Мы тоже все время за нашу дочь боимся…

– А что, есть предположение, что она может из дома сбежать?

– Нет, нет… Вроде бы ничего такого нет, слава богу. Но ведь и мы с Алининым отцом тоже стараемся, мы не спорим с ней, навстречу идем! Да, мы решили так – не вмешиваться. Если запрещать, еще хуже будет. Или свое навязывать что-то. Надеемся, что все эти противоречия с возрастом сами отпадут… А кто в юности не пытался идти наперекор взрослым, скажите? Кто не переживал гормональную перестройку, когда всем хочется доказать, что они не правы? Тут, знаете, надо заставить себя быть мудрыми родителями, просто силой заставить… А иногда так хочется разозлиться, ей-богу! Просто подмывает свое родительское слово сказать! Мол, ты же такой хорошей девочкой была… Милой, послушной… И у нас никаких проблем не было… Понимаете меня, да?

Лера вздохнула, улыбнулась жалко. Посмотрела на руки, продолжила тихо: