Утро вечера дряннее (сборник)

Поначалу я так была возбуждена, растеряна, раздосадована и подавлена, что, войдя в квартиру, прямиком, даже не сняв шубы и сапог, устремилась к дивану. И только рухнув на него в полном изнеможении, кажется, снова обрела способность мыслить и вполне сносно анализировать. Только вот закавыка – анализировать было нечего. Фортуна, рок, фатум – называй как хочешь эту потаенную динамику случая, – она способна опрокинуть любой ваш расчет, высмеять любое ваше намерение, показать несостоятельность любого вашего проекта. Я поймала себя на мысли, что всю жизнь только и делаю, что противоречу нахалке судьбе. Вот она и потешается надо мной! Кто это вбил нам в голову, что человек – кузнец своего счастья?

Покончив с мысленным монологом, я все-таки разоблачилась, повесила шубу на вешалку, расстегнула «молнии» на сапогах, пристроила их на специальной полке в прихожей.

«Так, – подумала я, – в качестве психологической разгрузки надо бы заняться ужином. Что там у меня было по плану?»

Ах да, мясо по-монастырски! Как же это я могла забыть? Хотя немудрено: когда тебя вот так немилосердно лишают возможности передвигаться в свободно выбранном направлении, сохранить в памяти такую житейскую мелочь, как мясо по-монастырски, бывает чертовски трудно. И то обстоятельство, что я все-таки вспомнила про него и даже преисполнилась решимости приготовить блюдо, свидетельствует о моей выдержке и хладнокровии. Итак, нарезаем мясо большими кусками, перчим, солим…

Несмотря на всю свою выдержку и упорное стремление жить своей жизнью, жизнью независимого папарацци, один вопрос мне все же испортил ужин и отнял не одну минуту: какие отношения связывают Ежова с Рудиком? «Старый приятель», – сказал Андрей. Что же общего может быть у Ежова, преуспевающего продюсера, с бизнесменом-гангстером?

* * *

Утро следующего дня началось с препротивного пищания будильника: стервец заставил меня распахнуть глаза в половине восьмого. И это несмотря на то, что сладкий утренний сон тонкой струйкой вился под моими веками, заставляя жить иными, приятными переживаниями, имеющими к этой жизни лишь слабое касательство. Я села в кровати. На зарядку не было сил, голова по-прежнему ныла, но боль стала тупеть. Или это я начала тупеть? – хихикнула я.

Я чувствовала себя намного лучше, чем вчера, опровергая известный фоменковский тезис, согласно которому «утро вечера дряннее». Предполагаю, что Николай имел в виду бытовой алкоголизм, рассматриваемый в аспекте тяжелого утреннего похмелья. Мое же похмелье было чудесным и легким, как японский шелк. Радость бытия опять давала о себе знать, как только я проглотила омлет, запила его апельсиновым соком и достала из шкафа новую кофточку, которую купила на днях в «Николи». Стоила она недешево, но была действительно качественной, модной и мне к тому же жутко шла. Я повертелась перед зеркалом, отдавая дань женскому тщеславию, нацепила узкую длинную юбку с разрезом, сделала легкий макияж и… застыла.

Как-то я не так себя веду, промелькнуло у меня в голове, вчера весь день нервничала по милости Ежова, подверглась пленению, чудом спаслась, получила по башке, и все это как-то мимоходом! Нет, так дело не пойдет, назидательно сказала я себе и заторможенно опустилась в кресло.

Что же это получается? Меня насильно увозят, чтобы переброситься со мной парой слов, потом разрешают уйти. Этот Никита весь вечер пристает ко мне в клубе… Что ему… им, то есть, от меня было нужно? Да нет, выходит, что не от меня… Тогда от кого и что? Откуда же я могу это знать? Вот потеха! – саркастически усмехнулась я.

Меня с кем-то перепутали – это как дважды два и трижды три. Но не так-то легко перепутать человека с ему подобным. Конечно, можно, но при наличии определенных и весьма действенных и показательных запутывающих признаков и примет. Что ты этим хочешь сказать, Бойкова? Лишь то, что прежде всего эти признаки и черты нужно искать во внешности. И только-то? Да нет, не только. Имя… Та, с кем меня спутали, – мое самолюбие почему-то почувствовало укол, – тоже Ольга. Никита ждал ее в клубе. И она должна была осуществить какое-то действие, чтобы избежать разборок, которых избежала я. Никита, конечно, пешка. Руководит всем Рудик. Гениально, Бойкова, ущипнула я себя за это самое самолюбие, которое на дыбы встает при одной только мысли, что его хозяйку, его счастливую обладательницу, столь уникальную и незаурядную особу, могли с кем-то перепутать!

Так чем же там у нас руководит Рудик? А не все ли равно, если ты простилась с ним навеки?

Я ожила, поздравила себя с окончанием мероприятия по прояснению вчерашней, мягко говоря, щекотливой ситуации. Ан нет, недопрояснение какое-то… Спутали тебя, Бойкова, не только из-за внешности, а из-за твоего предполагаемого статуса. Каков же он, статус той Ольги, вместо которой я оказалась в столь «милой» компании? Что там плел Никита про наши с Ежовым объятия… Мне почему-то стало так противно, что я решила выбросить это из головы. Возьму интервью, и покончим с этим… О господи, с этим интервью какой-то замкнутый круг получается, с досадой подумала я.