Утро вечера дряннее

– Оля, – вскоре услышала я его призыв и поспешила к нему. Дверь в спальню была распахнута. На широченной кровати, на горе розовых шелковых рюшей, лежала девушка с длинными светлыми волосами. Концы разметавшихся золотых прядей слиплись в крови, залившей покрывало. Кровь уже подсохла. На убитой были джинсы и белая рубашка, побуревшая на спине. Под лопаткой торчал нож.

Я зажала рот рукой, чтобы не вскрикнуть. Почувствовав внезапно смертельную усталость, опустилась на пуфик, стараясь не смотреть на тело. Виктор наклонился над девушкой.

– Похоже, не сегодня, – деловито сказал он, выпрямляясь.

Достав из кармана платок и взяв с тумбочки фотографию в рамке, он протянул мне ее вместе с платком. На тумбочке стояли два фужера и бутылка красного вина. На дне одного бокала – пурпурная жидкость, а на стенке – следы губной помады. Другой фужер был чист.

– Это становится банальностью… – горько усмехнулась я, – или злой шуткой.

– Что? – не понял Виктор, которого нестандартная обстановка или из ряда вон выходящее событие иногда могли сделать более разговорчивым, чем обычно.

– Находить трупы, – невесело усмехнулась я, – это уже второй за сегодняшний день. А ведь день еще не закончился, – мрачно добавила я.

Полный завидного хладнокровия, Виктор не оценил мой черный юмор, и я принялась рассматривать фото. Классический тип сексапильной блондинки. Как раз такие нравятся мужчинам. Продолговатые лукавые глаза, правильный нос, чувственные губы, покрытые розовым блеском, пышная грудь. На фото Ольга была в бледно-серой блузке, завязанной узлом на животе, и прямой сиреневой, в темно-синих цветах юбке.

– А вот еще, – кивнул он на висевшее на стене фото.

Я приблизилась. На этой фотографии Ольга была запечатлена идущей рука об руку с Андреем. На нем был элегантный угольного цвета костюм и белая рубашка с модным воротником а-ля семидесятые. Он был без очков и манерно улыбался. Черное вечернее платье, красиво облегающее статную Ольгину фигуру, придавало ее облику изысканный лоск. Разрез, открывавший правую ногу до бедра, был украшен по краям белыми вышитыми цветами. Декольте держалось на двух неодинаковых по ширине лямках. Одна из них, более узкая, соблазнительно съехала на предплечье. Другую усыпали такие же цветы, что и вдоль разреза, только чуть помельче. Выражение Ольгиного лица было спокойным, если не сказать – надменным.

– Эффектная пара, – с горьким сожалением сказала я, – только вот не повезло им.

Виктор ничего не ответил. Он вышел в коридор. Я последовала за ним. Мы вернулись в гостиную и стали осматривать разбросанные всюду вещи. Мне казалось, что я на пепелище роюсь в черепках, надеясь найти знакомую тряпку – клочок дорогой иллюзии. Виктор поднял украшенную резьбой шкатулку. Открыл – золото и драгоценности. Цепочки, перстенечки, брошь с изумрудом, несколько пар серег и какая-то крохотная бронзовая безделушка – изящная статуэтка писающего мальчика. Меня поразило ее хрупкое изящество. Вначале я решила, что это обычный амурчик. Но статуэтка была бескрылой. К тому же я разглядела съехавшие штанишки озорного мальца. Одной ручкой он поддерживал их, а другой помогал себе писать. Под голубым бархатом, прикрывавшим дно шкатулки, лежала пачка долларов. Я вздохнула. Виктор поставил шкатулку на полку буфета.

Не обнаружив ничего ценного с точки зрения детективного интереса, мы принялись обшаривать прихожую, и вскоре я нашла в шкафу замшевую дамскую сумку. Расстегнув «молнию», выпотрошила ее. На поверхности тумбочки выросла кучка из туши, помады, ключей, брелока, румян, перчаток, платка, паспорта и… записной книжки. Я заглянула в паспорт.

«Арникова Ольга Николаевна», – прочла я на первой странице. Жаль, что не Юрьевна! И далее: тысяча девятьсот семьдесят третьего года рождения, место рождения – Тарасов, прописка… Ознакомившись с документом, я взялась за записную книжку, но передумала сию же минуту заниматься ею.

– Ладно, некогда, – я сунула книжку в карман шубы, – надо уходить. В милицию позвоним из машины.

Виктор кивнул, и мы покинули квартиру.

– Передай Сергею Ивановичу, что я сама ему позвоню, – напутствовала я своего исполнительного помощника.

Он мотнул головой и пошел к своей «шестерке». Я села в машину и достала мобильник. Сообщив в милицию о своей страшной находке, побыстрее отчалила.

Глава 6

Время близилось к обеду, но есть мне не хотелось. Впечатления сегодняшнего дня не настраивали на оптимистический лад и не пробуждали желания отведать чего-нибудь вкусненького. Я пожалела, что под рукой нет кипятильника и кубика «Галины Бланки». Несмотря на отсутствие аппетита, желудок мой требовательно урчал. Вот так парадокс – есть не хочу, а нутро беснуется!

Я заехала в «Бургер-Роялз» втиснуть в себя пару бутербродов. Конечно, все эти гамбургеры-чисбургеры – пища нездоровая, чтобы не сказать – вредная. Но сейчас мне было на это наплевать. Войдя в ресторан, я тем не менее решила ограничиться молочным коктейлем с ванилью.