Утро Земли

Николай продрался сквозь иссушенные солнцем ветки, увидел тело, в котором уже не осталось сознания. От яда в крови рука распухла и посинела. Николай не раздумывал. Перевернул девушку лицом вверх и даже не обратил внимания, как сильно она похожа на ту, которая стояла рядом в сновидении.

– Помогите! Кто-нибудь! – он едва не сорвал себе голос истошным криком.

Сколько в мире случайностей? Вот лишь одна из них: его крик услышали ребята из группы Алекс.

Дальше были бесконечные часы, их Николай провёл у её постели. Касуимко пришла в сознание не в первый день и даже не во второй. И не знала, что рядом находится тот, кто всей душой хотел лишь одного. Чтобы эта незнакомая девушка перестала испытывать боль. Ему, этому человеку, было абсолютно всё равно, что Касумико не красавица, что она японка и что он сам русский. Ей тоже было всё равно.

Николай был первым, кого она увидела, едва пришла в сознание.

Во взгляде юноши она прочла сочувствие, желание помочь и кое-что ещё, предназначенное только ей и никому другому.

Медиум отложил дощечку с записями. Его взгляд не был требовательным, скорее, озабоченным. И под напором этого взгляд, полного скрытой внутренней силы, Николай смутился. Он видел в этой силе родство с добротой и заботой отца или старшего брата.

– Что-то случилось, Николай?

Алекс решил подождать, не торопить юношу с ответом.

Николай ощутил – сейчас один из моментов, когда он знает, что в его словах будет истина. Но почему-то нелегко произнести слова. В чём дело, спросил себя юноша. Он чувствует напряжённый интерес, недоверие. Вернее, привык чувствовать. Раньше он знал, что каждый миг промедления – это потеря уверенности в себе. А они, те, кто рядом, словно зеркало, видят неуверенность. И даже если не понимают, воспринимают её, усиливают и впитывают подсознанием, настраивают себя на тот лад, когда. А, впрочем, какая разница, когда? Всегда. Так происходит всегда – глупость тем сильнее, чем больше людей её видят. Всегда ли глупость является глупостью, а не становится ей лишь потому, что так положено думать?

Медиум Алекс употребил слово «положено» только однажды.

– Сейчас я назову вам несколько понятий, слов, терминов, называйте, как хотите. Эти слова мы с вами постараемся забыть или, если не удастся, просто не применять. Почему этим словам приготовлена такая участь? Если захотите, я объясню. Но не раньше, чем мы закончим изучение вводного курса социологии. Курс составлен на основе трудов Роберта Уилсона.

А потом Алекс перечислил эти слова. Среди них было и слово «положено». У Николая не возникло вопросов. Но одно дело – понимать, и совсем другое – чувствовать сердцем. Он ёрзал на скамье, когда слова готовы были вырваться наружу, но Алекс умел понять его настроение и специально остановился на истории нигилизма. О ужасной роли, которую сыграли последователи учения в истории страны, откуда пришли предки Николая. Тогда Николай понял, что в отношении нигилизма его внутреннее, неосознанное, реагирует в точности так, как подаёт своё отношение Алекс. Впрочем, в его словах звучало мало отношения. Только факты.

– Если не хочешь говорить, не говори. Просто дай нам знать, что можешь продолжать участие в беседе.

Касумико дотронулась пальцами его руки. Пальцы рук переплелись. Николай сглотнул и беззлобно усмехнулся. Долго ещё будет продолжаться это недоверие? Всё дело в нём самом, а не в них. Увы, он может ошибаться, видеть недоверие там, где его никогда не было. Даже у Леи, с которой он так и не достиг взаимопонимания. Алекс помог им общаться, расставил всё по местам, объяснил, как важно сосуществовать без вражды.

Девушка с островов снова сжала пальцы Николая. Уверенность тонким ручейком стала перетекать к нему. Это не техника рэй-ки, о которой они имели небольшое представление. Это было чем-то большим, странным, хрупким.

Так и должно быть сегодня.

Алекс собрал их в последний раз.

– Николай, если ты не хочешь говорить, сядь поодаль, мы продолжим беседу, – в третий раз Алекс проявил настойчивость.

– Напротив, хочу, – произнёс Николай, – Сегодня я видел сон.

Медиум терпеливо кивнул и присел рядом. Оскар и Лея придвинулись ближе.

– Сегодня многие видели сны. И в этом нет ничего странного. Мы все переживаем из-за того, каким будет завтра. Многие расстанутся навсегда. Тебе и Касумико не нужно объяснять, насколько это нелегко.

Медиум сказал последние слова как можно бесстрастнее. Японка всхлипнула и отвернулась.

– О чём сон?

– Алекс, это странный сон. В нём было много огня и тьмы. Так, будто в северной земле горы превратились в желоба, по которым текли реки расплавленного железа. Как в кузнице. Понимаете?

Слушатели терпеливо промолчали. Им стало интересно, что же дальше.

– По узким избитым дорогам шли люди. Они кутались в лохмотья, и было их совсем немного. Они спешили уйти подальше от текущих с гор огненных рек. А в небе над ними растекались серым чадом холодные тучи, сыпали на землю чёрно-белый пепел. Белый пепел падал очень давно, и его насыпалось много-много. Он остывал и был ледяной на ощупь, ногам путников становилось холодно.