Утром деньги, вечером пуля

Дядя Вася повесил трубку и вычеркнул из списка еще одну фамилию.

Прежде чем набрать следующий номер, я налила нам еще по чашке кофе – так сказать, для вдохновения.

Услышав звон чашек, Бонни оживился и стал намекать, что тоже хочет чего-нибудь вкусненького, и дядя Вася сунул ему в пасть печенье. Я сделала вид, что ничего не замечаю – у меня не было настроения заниматься воспитательной работой.

Отпив кофе, я набрала следующий номер.

На этот раз мне ответил автоответчик. Он проговорил приятным женским голосом:

– Вы позвонили по такому-то номеру. К сожалению, меня сейчас нет дома. Оставьте ваше сообщение после сигнала, и я свяжусь с вами при первой возможности.

– Снова ваша очередь! – Я передвинула телефон дяде Васе.

– Нечестно! – отозвался он недовольно. – Это не считается, ты же ничего не узнала…

– Ничего не знаю, договорились звонить по очереди!

Он вздохнул и набрал следующий номер из своей части списка.

Ответил ему мужской голос. Этот голос был хриплый, тусклый и недовольный.

– Чего надо? – проговорил он с явной неприязнью. Казалось, что его оторвали от какого-то очень важного дела.

– Щукину Алену Геннадьевну, – ответил Василий Макарович строгим официальным голосом.

– Ленка! – крикнул мужчина куда-то в пространство. – Ленка, зараза, тебя просят! Сама к телефону подходи! Звонят тут всякие в неподходящее время…

Выждав некоторое время, он прохрипел в трубку:

– Нет ее! Уползла куда-то, кошелка старая!

Судя по звукам, он уже собрался повесить трубку, но дядя Вася быстро проговорил:

– Не вздумай трубку вешать! Из милиции звонят! Повесишь трубку – я к тебе наряд пришлю!

– Из милиции? – переспросил мужчина с испугом и неприязнью. – Вам Ленка нужна, вот ей и звоните! А я-то при чем?

– А ты ей кто?

– Ну, супруг я ейный… – ответил он неохотно.

– А если супруг, так должен за свою жену отвечать!

– Сама за себя пускай отвечает! – проворчал муж очередной Щукиной. – Небось совершеннолетняя… старая даже… у нас нет такого закона, чтобы муж за жену отвечал!

– Допустим, такого закона нету, – согласился дядя Вася. – Но ты хоть можешь сказать, куда твоя законная супруга ушла?

– Что я ей – сторож, что ли? – тоскливо проговорил мужчина. – Да куда она могла уйти? Известно куда – за водкой! Мы, это, с вечера маленько приняли, так с утра здоровье поправить надо? На это пока запрета нету, кого хочешь спроси. Вот она и ушла… Видать, зараза, денег на такой случай припрятала! А с мужем законным поделиться – это ее нет!.. А чего она натворила-то? – спохватился он. – Чего ее ментовка разыскивает? Украла, что ли, чего-нибудь?

– Насчет этого ничего неизвестно, – отозвался Василий Макарович. – Я пока ее по другому поводу ищу. Она паспорт случайно не теряла?

– Паспорт? – Мужчина насторожился. – Да с нее станется! Может, она его и загнала кому-нибудь! Вот ведь пьянь хроническая! А я-то думаю – откуда у нее деньги взялись! Вот зараза! Выходит, продала свой паспорт, а с законным мужем не поделилась.

– Эй! – попытался прервать его дядя Вася. – Я насчет того, что она паспорт продала, ничего пока не говорил! Я только спрашивал, где ее паспорт находится…

Но собеседник его уже не слушал. Из трубки доносились короткие сигналы отбоя.

Повернувшись ко мне, дядя Вася проговорил:

– Точно это она! Интуиция мне подсказывает, что эта пьянчужка продала свой паспорт киллерше!

– Так что – по остальным номерам звонить не надо? – обрадовалась я.

– Нет, надо всякое дело до конца доводить. Прозвоним по всему списку, удостоверимся, а потом уж будем действовать в соответствии с результатами.

Я вздохнула и снова потянулась к телефону.

На этот раз трубку сняли довольно быстро.

– Кто говорит? – осведомился бодрый женский голос.

– А это Алена Геннадьевна? – ответила я вопросом на вопрос.

– Нет, Леночка уехала! Ее не будет еще какое-то время, а я у нее цветы поливаю…

– Вот как? – Я слегка растерялась. – А куда она уехала, не подскажете?

– В Германию, она там работу нашла в симфоническом оркестре… А кто ее спрашивает?

– Это старая знакомая ее, Таня… – ляпнула я наобум.

– Ой, так это, наверное, Танечка Василькова, из музыкальной школы? – оживилась моя собеседница. – А это Маргарита Львовна, ты меня, наверное, не помнишь… А ты, значит, из Америки приехала?

– Ага, приехала… – ответила я неуверенно. – Вот, хотела Алену увидеть, да, выходит, разминулись… Я сюда, а она, значит, в Германию…

– Да, Танечка, ее в очень хороший оркестр пригласили! Ты ведь знаешь, Леночка такая хорошая пианистка… ей и дорогу оплатили, и жилье… а ты сюда надолго вернулась?

– Пока не знаю, – ответила я уклончиво.

– Если ты надолго, так, может, застанешь Леночку. Она в конце ноября должна приехать.

– Насовсем?