Читаем Уцелеют одни поцелуи. Три поэмы полностью

Уцелеют одни поцелуи. Три поэмы

Елена Янушевская – многогранное творческое явление: поэт, эссеист, художественный критик, публицист, цифровой художник. В книгу «Уцелеют одни поцелуи» вошли три небольшие поэмы, не опубликованные в первых двух ее книгах. Исключение – «Эрогенная зона». В 2020 году она была напечатана в сборнике поэзии и прозы «Вторая любовь».Сочетанием стихов и прозы современного читателя не удивишь. И все же есть в этих текстах нечто особенное. С одной стороны, они не выходят за грань традиционной формы. С другой, изысканно и органично открывают новые русла речи для женского эротизма.В оформлении книги использованы цифровые рисунки автора: «Она», «Милочка», «Сидящая женщина», «Аромат», «Страдание», «Жара», «Девушка в сарафане», «И крестик на груди», «Красивые глаза», «Аромат», «Дерзкая», «Сладкая жизнь»

Елена Валериевна Янушевская

Cтихи, поэзия / Стихи и поэзия18+

Елена Янушевская
Уцелеют одни поцелуи. Три поэмы

От меня уцелеют только мои поцелуи.

(Из книги «Вторая любовь»)

Эрогенная зона

I

Откуда взялся летний день?Да разве на земной орбитебыл зачат наш последний день?День, подведенный синей тенью,день, оттененный рыжим солнцем,чье соло в небе согревает соленый жизни океан.– Шум крон остывших? Рокот моря?Как мы посмели не заметитьнад речкой – нимб, над речью – солнцеи высший путь к нему – не глядя?По ноте утренней прохладызвезда распята на кресте…Итак, был день. (Начнем сначала.)Где тьма есть тьма и оседаеткомками туши на ресницах,беззвучно по небу плылацыганка-туча: так привычнодень теням уступил пространствоснаружи и до слез внутри.Мир – книжица.Мир – долгий всполох.Мой крест, мой компасв мире – память,созревшая благодарязабытой ране… На ветрусквозь ранупротекаетвремя.

II

И все-таки был день, был день,а значит, золотые ночиили хотя бы вечера,прожитые по партитуре:смесь детскости и кока-колы —на палец намотала локон —триолями – lamento рук —на клавишах, потом на грифе,на рифах… на плечах и даже…Стекло бывает затененным,а признаются – прямо в лоб.По стеклам – звуки: льется небо.Ихлещет на площадилунная музыка,в лужах купаютсяландыши, лютики,лилии… плещетсясвет и безбрежноев полостях тел,вновь одетых, сияющих…Ночью не спят —ночью ласками молятся:на алтарях —облака и крапива.Ноченькой-ночью.А днем?Это случается!Вот ты до одури хочешь пломбир,дышишь сиренью – и что с этим делать?Детский инстинкт – испытать невозможноеи убежать от отчаянья в юность:днем набирается номер, и длятсягудки в проводах, но не вымолить голос,а люди, не думая, думают «шкоды!»и шлепают штампиком ветхое «грех».

III

Теряя Другого, ты выходишь из себя на поиски.

А навстречу тебе идет твое «Я». Идет, идет, вихляет узкими бедрами… Ты не привыкла к безмолвию, но монолог – это то же молчание. И вот возникает связь, избавить тебя от которой уже не получится. Когда возник дуализм «Я» и «Я» (бывшее «Ты»), такие события неизбежны. Они порождают потребность в чем-то ином. В третьем – по отношению к тебе и «Я» в состоянии тет-а-тет.

Зачем мне ум,когда я безтебя?Но кто ты?

IV

Из девичьего блокнота:

«Больше я тебя не желаю.

Ты нажимаешь на циферки, произносишь в трубу монолог и – ах! – выдаешь свое имя. Ты уверен, что дамочка натурально писает от восторга.

Ты – несостоятельный тип! Единственный орган, который делает человека мужчиной, – это, представь себе, головной мозг. Интеллект – моя эрогенная зона.

О, нападение – лучшая оборона! Вы оскалились: „Это фригидность!“ Тьфу! Неужели кто-то из вас воображает, что явись он мне… да хоть… Да хоть с нефтевышкой в кармане – я мигом метнусь в тубзик переменить бельишко!

Хотя, пожалуй, бывает, вы возбуждаете во мне чувство – когда затыкаете уши, чтобы не слышать крик в своем темном подъезде.

Это чувство – гадливость».