Уцелевший пейзаж

Шел Саба домой, и казалось ему, что теперь расстояние сокращается особенно быстро, ибо это только в ирреально окрашенных снах могут так нескончаемо извиваться бесчисленные подъемы на пути туда, где долгожданным избавлением маячат маленькие церквушки — пристанище грешных.

В конце же замерзшей улицы ждал его светлевший свежей побелкой дом. Окружающая тишина еще сильней подхлестывала Саба, гнала скорей к дому. Монотонный лязг цепей на скатах машин слабой отдаленной мелодией долетал до его слуха и вовлекал в грустные удовольствия жизни.

Вслед красным листьям осени меланхолическим пейзажем унеслись видения детства. Огромным снежком сжимал Саба в ладони холодный клубок воспоминаний. Саба чувствовал, что надо бы скорее запустить его в кого-нибудь, поскольку приливавшее к кисти тепло его тела могло растопить эти видения так же бесследно, как весна прошлогоднюю зиму.

Неожиданный безобидный шлепок снежком по спине мог бы хоть на секунду задержать самого чуткого, самого умного человека, чтобы к его бледному усталому лицу прихлынула, как кровь, не досада, нет, доброта, безмолвно носимая им с детства.

Куда-то исчезли и дом и церковь. Больше не дожидались его в конце улицы. Саба шел теперь следом за идущим под открытым небом незнакомым прохожим, чтобы нагнать его, прикоснуться плечом, заглянуть в лицо и сказать спасибо за доброту, спасенную в детстве, которая как жизненный нерв пульсирует на испещренной ранами земле.