«Утц» и другие истории из мира искусств

Стоит человеку написать пять книг, как окружающие начинают отпускать комментарии по поводу его стиля. Мой суровый, отточенный стиль сравнивали с прозой Хемингуэя, Лоуренса (слава богу, Д. Г., а не Т. Э.). Да, это мои писатели. В поисках суровых пассажей я пристально изучал еще и «Гедду Габлер»[271].

И все-таки: восьмилетним мальчиком я пел «О замки Англии»[272] под старый патефон. Я пел фальцетом «Бешеные собаки и англичане»; по достижении половой зрелости, с появлением лишней парочки мужских гормонов, на некоторых строчках у меня начал заплетаться язык. Писателям, которые хотят научиться диалогам, лучше всего порекомендовать сцену за завтраком в «Частных жизнях».

Я, разумеется, мечтал познакомиться с Мастером – и познакомился. Это был последний его обед в Лондоне, вскоре после того он уполз на Ямайку, умирать. Устраивала обед Энн Флеминг, вдова Яна. Компания гостей состояла из Мерл Оберон, леди Дианы Купер и нас с ним. Я так смеялся, что поперхнулся рябчиком – он выскочил у меня из носу. Они с леди Дианой беседовали о том, как в двадцатых играли в Чикаго: он в «Вихре», она – в «Чуде».

По дороге с обеда он сказал:

– Очень рад был с вами познакомиться, хотя, к сожалению, больше мы никогда не увидимся, ведь я очень скоро умру. Однако же, если вам угодно выслушать на прощанье совет, вот он: «Никогда не позволяйте никакому артистизму стоять у вас на пути».

Этому совету я следовал всегда.

Послесловие

«Это создало бы вокруг всей книги ложную атмосферу, а в современном искусстве нет ничего важнее атмосферы».

Оскар Уайльд

Книга, которую вы держите в руках, составлена из текстов разных лет. В сборник вошли самые первые журнальные статьи Чатвина и короткие анекдоты, написанные им перед самой смертью для сборника «Что я здесь делаю». Чатвин – довольно сложно определимая с жанровой точки зрения фигура. Он был одним из тех, кого по-английски называют writers, пишущие. Предмет в данном случае менее важен, чем глагольное существительное: британский writer может писать рецензию, путеводитель, критическое эссе, рассказ, биографический портрет или роман – важно, что в результате всегда получается законченная и выдержанная в одном стиле мысль, облаченная в слова. Именно за слова «пишущий» в британском мире и отвечает.

Предмет, который интересовал writer’а Чатвина всю жизнь, связан с миром искусств, арт-рынком и идеей коллекции как определенной подборки артефактов, будь то занимательные истории, произведения искусства или экзотические знакомства.

Брюс Чатвин родился в 1940 году в Шеффилде (Англия) в семье архитекторов и юристов. Его детство пришлось на время Второй мировой войны, поэтому воспитанием мальчика занимались в основном женщины: тетки, бабушки, двоюродные сестры. Его отец служил во флоте (в этом, кстати, воплотилась семейная страсть к мореплаванию, в разное время Чатвины владели лодками и яхтами с названиями типа «Нереида» или «Sunquest», «Покоритель солнца»), а мать не могла позволить себе содержать собственный дом. Более или менее сознательное детство Брюс провел в Стратфорде-на-Эйвоне у двоюродных бабушек Дженни и Грейси, где подрабатывал гидом по шекспировским местам и стал самым юным завсегдатаем местного театра. Дженни в молодости жила на Капри, где познакомилась с Горьким и, возможно, как впоследствии будет фантазировать Чатвин в эссе «Horreur du Domicle» («Ужас постоянного местожительства»), с Лениным. Апокалиптическая атмосфера времен холодной войны стала еще одним сильным впечатлением детства. Чатвин, как и другие английские школьники, был изрядно запуган угрозой войны с русскими. С годами страх переродится в искреннюю увлеченность Россией и русской культурой.

К тому времени, когда родители купили собственный дом в Бирмингеме, у Чатвина сложился свой круг чтения, в который входили Герман Мелвилл и Чехов, пьесы Оскара Уайльда, Джек Лондон и все французские авторы, которые попадались под руку, но отсутствовали обязательные Диккенс и Джейн Остин. Английскую классику Чатвин прослушал на грампластинках, когда попал в глазной госпиталь во время учебы в колледже Мальборо. Отец, уволившись с военной службы, завел частную юридическую практику, семья была в меру обеспеченной. Поэтому после колледжа Чатвин смог отправиться сразу в Лондон, не думая о продолжении образования и получении профессии.