Утверждение христианства на Руси

Мы не можем согласиться с этим мнением. Краткие ежегодные записи имеют смысл только как своеобразный "полуфабрикат"- заготовки для будущего свода. Сами по себе они лишены смысла. Историография каждого народа начинается обобщающими трудами, посвященными проблеме происхождения этого народа и закономерностям его развития. Именно таким произведением и была "Летопись Аскольда".

2. После переворота 882 г. летописная традиция прервалась на довольно длительное время. Однако в христианской общине, которая продолжала существовать между 882 и 988 гг., очевидно, велись какие-то хронологические записи (как предполагали И. Срезневский, М. Оболенский и некоторые другие исследователи [74, с. 125; 448; 644]). Во всяком случае не подлежит сомнению, что в это время велась церковная документация.

3. Надежные сведения относительно возрождения киевского летописания приходятся на времена Ярополка Святославича (972-980 гг.). Записи, которые велись в то время, Б. А. Рыбаков называет "Летописью Ярополка" [532, с. 180-187].

4. В 996 г. составлен летописный свод, в создании которого принимал участие Анастас Корсунянин. Факт существования этого произведения установлен Л. В. Черепниным и Б. А. Рыбако-{206}вым [532, с. 173-192; 731]. М. Н. Тихомиров выдвинул более сложную гипотезу [675]. По его мнению, в самом начале XI в. (не позднее 1007 г.) была написана "Повесть о русских князьях Х в.", которая охватывала время от 945 по 978 г. Позже, около 1043 г., создана "Повесть о начале Руси", в которой рассказывалось о событиях со времен полулегендарного Кия вплоть до Олега. Еще позже в летописный рассказ была введена легенда о приглашении варяжских князей. Эта схема не учитывает факт существования киевского летописания до 988 г., а следовательно, слишком упрощает реальный процесс. Однако необходимо отдать должное, исследователю: он выделил основные этапы: "Летопись Аскольда" ("Повесть о начале Руси"); Свод Анастаса ("Повесть о князьях Х в.") и инъектуры Мстислава Владимировича в текст третьей редакции "Повести временных лет".

Свод 996 г. вобрал в себя исторические материалы, накопленные ко времени Владимира Святославича. Он представлял собой важное идеологическое звено в политической программе великого князя, стремясь возвеличить и прославить его деятельность, и заканчивался пространной "Похвалой" в честь великого реформатора [250, с. 108-112] В литературе еще не было попыток реставрировать этот кодекс, поэтому его характеристика остается неясной. Однако фрагменты, вставленные в более позднее летописание, которые наверняка идут от свода 996 г., позволяют думать, что литературное произведение Анастаса представляло собой бесхитростную компиляцию, механическое соединение разнородных материалов, в том числе и неисторических. Автор взял за основу "Летопись Аскольда" и дополнил ее теми известиями, которые посчастливилось разыскать в доступных ему источниках. Однако явный недостаток материала заметно ощущается при чтении соответствующих разделов позднейшего летописания.

5. В 1037 г., во время правления Ярослава Мудрого и под его непосредственным контролем, был создан новый свод, который А. А. Шахматов назвал "Древнейшим" [755]. К сожалению, попытку исследователя реконструировать это произведение нельзя считать удачной. С полным основанием она была отвергнута в новейшей литературе [247, с. 43, 62; 532, с. 175]. Некоторые ученые, оспаривая предложенную А. А. Шахматовым реконструкцию, вообще стали сомневаться в существовании свода 1037 г. Однако трудно представить себе, чтобы Ярослав Мудрый, разрабатывая и последовательно проводя в жизнь разностороннюю идеологическую программу, оставил бы без внимания немаловажное (и наиболее действенное!) звено, каковым являлось летописание. Анализ последующих текстов убедительно свидетельствует о существовании записей первой трети XI в. (именно 1037 г.), которые по своему характеру отличаются от последующих.

"Древнейший" свод представляет собой не летопись в соб-{207}ственном понимании этого слова, а идеологический манифест, призванный утвердить определенную историко-политическую концепцию (о чем уже речь шла выше). Для него характерна тенденциозность, его авторы не останавливались перед прямой фальсификацией исторических материалов. Главной идеей было утверждение Владимира в роли просветителя Руси.

Д. С. Лихачев выдвинул интересную гипотезу, согласно которой "Древнейший" свод трансформировался в "Сказание о распространении христианства на Руси" [358, с. 60-80; 359, с. 58-78]. В его состав входили следующие сюжеты: крещение и смерть Ольги; мученичество Иоанна и Федора; обращение Владимира; история Бориса и Глеба; похвала Ярославу Мудрому. По мнению автора, для всех этих эпизодов характерно единство стиля; изъятые из летописного контекста и слитые воедино, они представляют собой вполне самостоятельное и законченное произведение. Д. С. Лихачев считал невероятным, чтобы летописец Ярослава Мудрого мог объединить эти отрывки сугубо церковного содержания с чисто светскими эпизодами, где прославлялись языческие князья.