Уважаемый человек

– Ты думаешь, что Леонид как-то связан с Кузнецовым? – спросила Нина.

– Это пока только предположение. Мы должны отрабатывать любые версии… В общем, пока говори всем, что Петя ушёл от тебя. От такого твоего поведения многое зависит… Поняла?

– Да, поняла, Михаил Александрович. Так и буду всем говорить…

– Михаил Александрович, ей надо срочно уволиться! Иначе её могут похитить! – воскликнул Вадим. – Давай я завтра же издам приказ о её увольнении по собственному желанию!

– Ни в коем случае! – резко возразил Холодов. – Соловьёв сразу же встревожится, когда увидит, что её нет в магазине! А он, уверен, наверняка зайдёт туда в ближайшее время!.. Наоборот, она должна продолжать работать и постараться внушить всем окружающим, что поверила в то, что Петя её бросил!.. А если бы была необходимость похитить её, поверь, Вадим Иринеевич, это уже было бы сделано!.. Пётр, скорее всего, чтоб спасти Нину, подписал все документы…

– Тогда, получается, его всё-таки убили… – сокрушённо сделал вывод Борисов. – Иначе б, правильно говоришь, взялись бы за неё…

– Вадим Иринеевич! – возмущённо выкрикнула Нина. – Ну зачем ты рвёшь мне душу! Даже чудо не произойдёт, если мы все не будем в него верить!..

– Да, Нина, извини, я неправ…

– Конечно, ты неправ, Вадим Иринеевич! – поддержал Нину Холодов. – Надо верить в лучшее… И ещё, я надеюсь, что информация обо всём этом останется только в нашем кругу…

– Можешь быть в этом уверен, Михаил Александрович! – решительно заявил Борисов.

Холодов вынул из кармана брюк телефон, совершенно непохожий на любой другой телефон, какими обычно пользуются все люди и какие продаются в магазинах:

– Нина, это тебе. Специальный телефон. Он нигде не зарегистрирован. Спецсвязь. Прослушать его посторонним лицам невозможно… Будем перезваниваться с тобой только через него. В обычной жизни пользуйся своим телефоном, а со мной только этим… И никто больше мне звонить не должен. Только Нина! Всем ясно?

Все одновременно и дружно закивали в знак согласия головами и почти в унисон по несколько раз каждый повторили одно и то же слово «да».

Глава 23

Пётр проснулся от того, что тонкий лучик солнечного света, пробившись через маленькое окно под самым потолком, попал на его закрытые глаза.

– Так, уже утро… – он стал не спеша, с остановками, размышлять вслух. – Я всё-таки заснул… Эти гады явно уехали… Хорошо, хоть наручники сняли… Воды ни капли не дали… Ну правильно, зачем, если через считанные часы меня укокошат?..

Подойдя к стене, где под самым потолком было расположено окошко, он подпрыгнул так, насколько ему позволяли силы. Но вытянутая вверх рука примерно на метр не дотянулась до окошка.

– Глубокий подвал… – продолжил он с небольшими паузами на размышления вслух рассуждать об обстоятельствах своего плена. – Выбраться невозможно… Дверь железная… Стены кирпичные… До окна километр… Даже если бы и добрался, там голова едва пролезет… Так что, Петька, хана тебе… Зато Нину, скорее всего, не тронут… Лишь бы она вела себя мудро…

Вдруг Пётр услышал пение. Это был довольно тонкий голос ребёнка. Девочка, наверное, подумал Пётр.

Голос постепенно становился всё громче и громче. Значит, ребёнок приближается к дому, решил Пётр.

Скоро уже голос стал довольно хорошо различимым, и Пётр расслышал, что ребёнок поёт какую-то итальянскую песенку. Причём пение это было не только очень чистым, но и правильным. Ребёнок точно попадал в ноты и выводил мелодию очень хорошо.

Когда пение стало совсем ясно различимым, Пётр понял, что ребёнок уже практически поравнялся с домом.

Он стал лихорадочно озираться вокруг. И вдруг увидел в одном кирпиче неоштукатуренной стены весьма заметную трещину. Он подскочил к этому кирпичу и что есть силы, вцепившись ногтями в эту трещину, рванул кирпич на себя. И от него тут же отвалился небольшой кусочек, величиной буквально с перепелиное яйцо.

– Ну, Петька, – вслух обратился он к самому себе, – только не промахнись!..

И он со всей силы метнул этот кусочек кирпича в окошко. Раздался звон разбитого стекла, и пение ребёнка тут же прекратилось.

– Так, услышал! – по-прежнему вслух, словно разговаривая сам с собой, сказал Пётр.

И вдруг он хорошо расслышал хруст, какой бывает, когда кто-то идёт по щебёнке. Хруст явно приближался. И по его интенсивности было ясно, что кто-то, замедляя шаги, осторожно приближается к тому месту, где как раз находится окошко, в котором Пётр только что разбил стекло.

И в следующее мгновение Пётр увидел в окошке лицо ребёнка. Это был мальчик лет десяти. Он заглядывал в окошко, прижав к лицу с двух сторон ладошки, чтобы лучше рассмотреть, что происходит в подвале и почему вдруг разбилось это окошко.

Пётр, специально чтобы не испугать мальчика, не громко, но с достаточной силой звука сказал:

– Мальчик, помоги мне!..

– Кто здесь? – мальчик, продолжая вглядываться в подвал, вдруг увидел Петра. – Дядя, а что вы здесь делаете?

– Ты не поверишь, мальчик, но меня похитили и заперли здесь!..

– Ну почему же не поверю? Очень даже поверю… Мне дедушка уже много раз говорил, что это страшный дом, что я должен обходить его десятой дорогой…