Увечный бог

  Потрясение стало ощутимым, словно дальний гром, который не слышишь, но чувствуешь. Трепетом в костях. "Всё, что пришло, что навалилось на нас..."

  Глаза Кругхевы стали широкими, он ощущал ее смятение. - Танакалиан... он отверг вас?..

  - Именно. Никогда он не одобрял меня - но вряд ли вы об том не знаете. Думаю, он давил на вас днем и ночью, подрывая решимость сделать меня Надежным Щитом. Он умер, но его страхи и сомнения пустили корни.

  Такого взгляда он еще не видел.

  Икарл попросил: - Надежный Щит, передайте нам последнее предупреждение Дестрианта.

  - Предательство. Он сказал, что она заставит нас предать богов. Не знаю, о ком он говорил. Об Адъюнкте? - Он встал лицом к Кругхеве. - Или о собственном нашем Мече? Трудно мне было, знаете ли. Его недоверие стало препятствием. Как и то, что он умер на моих глазах.

  - Вы говорите верно, - сказала удивленная Кругхева.

  - Смертный Меч, не думайте, что я не люблю братьев и сестер. Не думайте, что я решился лгать перед вами. Я Надежный Щит, и при всех сомнениях Ран"Турвиана - при всех ВАШИХ сомнениях, Кругхева - я верен долгу. Мы разделились, да. Но то, что нас разделило, столь фундаментально, что любые слова прозвучат абсурдом. На стороне Адъюнкта нам предложено место среди смертных, среди людей - порочных, слабых, не понимающих за что борются. На другой стороне основы нашей веры. Волки Зимы. Волки Войны. Лорд и Леди Оплота Зверя. Веруя, мы избрали место среди зверей. Мы освятили мечи во имя их свободы, их права на жизнь, их права делить с нами этот и любой иной мир. Вопрос - столь абсурдный - вот в чем: должны ли мы быть людьми или должны мы быть убийцами людей? Если последнее, что будет в случае нашей победы? Мы поднимем восстание дикости и уничтожим последних людей мира? А потом должны пасть на свои же мечи?

  Тут он замолчал, внезапно выдохшись, и встретил взор Кругхевы. - Ран'Турвиан был прав. Будет измена. Фактически, выбирая одну сторону, мы неизбежно предаем другую. Смертный Меч, вы положили меч перед Адъюнктом. Но задолго до того мгновения вы принесли обет перед богами на том же оружии. Сколь крепким ни был выкован меч, - продолжил он, - ему не выдержать давления с двух сторон. Он ослабнет. Переломится. Клинки - не мосты; будучи выхваченными, они лишь разделяют. Во имя всех добродетелей железа, Смертный Меч! Мы - плоть и кровь. Что ждет нас, Кругхева? По какому пути вы поведете нас? К вашей личной славе, на стороне Адъюнкта? Или во имя богов, которым мы клялись служить?

  Она шаталась под его словами, явно не находя ответа.

  "Добродетель железа такова, женщина: если бить, то бить без промаха!" Он обратился лицом к толпе. - Сестры! Братья! Серые Шлемы! Много есть богов войны - мы пересекли полмира и не станем отрицать, что узрели тысячу ликов, тысячу масок, носимых угрюмым вестником раздора. Мы видели смертных, падающих на колени перед идолами и статуями - перед подобиями вепря, полосатого тигра, двух волков. Мы слышали крики на полях брани. - Он помолчал, слабо улыбаясь, будто припоминая. - Поля брани, да. По одним лишь жалобным крикам можно было понять, что величайшее божество войны зовут Мать. - Он воздел руки, чтобы остановить слушателей. - Я не имею в виду нечестия, дорогие сородичи. Я лишь говорю, объясняя, что именно отличает нас от прочих культов кровопролития. Что ищут в яростной битве эти дикие верования? Как же - они ищут смерти, смерти врагов; а если смерть найдет их самих, они молятся, чтобы она была смелой и славной.

  Он прошел мимо Кругхевы, с удовольствием видя, как она отступает, и повернулся к Икарлу и прочим. Десятки лиц, все глаза устремлены на него, Смертный Меч словно перестала существовать. Он не мог поверить в быстроту, в простую неизмеримость захвата власти.

  "Она была фатально ослаблена. Там, в шатре Адъюнкта. Она старалась не показать этого никому из нас и почти преуспела. Всё, что было нужно - подтолкнуть. Один раз. Видите, что произошло?