Увечный бог

  Вокруг вознеслось пламя - хотя не так близко, чтобы обжигать - и он услышал новые вопли.

  Звуки гибели повсюду. Такое он уже слышал. Ничего нового, ничего способного дать понимание. Смертные так легко лишают себя жизни во имя благородных причин и прихотей - не это ли самое глубокое, самое удивительное жертвоприношение? Жертва, о которой забыли боги; жертва, которой они не поняли бы, впав в равнодушную тупость.

  "Плоть - всё, что они знают, эти мужчины и женщины. Свежая плоть, как сейчас на мне. Ощущаю пределы, жалкие границы. Такие хрупкие и ненадежные. Проблеск света, вздох мгновения.

  Слышу, как вы от них отказываетесь. Единственный свой дар возвращаете небесной тверди. А мир катится, едва ли замечая.

  Неужели никто не заметит?

  Я внемлю вашим смертям. Я запомню".

  Увечный Бог слушал, слыша сигнал к отступлению, перекличку целителей, лязг нового сигнала к атаке, означавшего накат очередной волны на стойкую горстку. Увечный Бог слушал и ждал.

  ***   

  Семеро от Мертвого Огня, семеро Т'лан Имассов стояли на голой высотке к востоку от малазанской пехоты. Ном Кала и Кальт Урманел были среди них, вспомнив кровные узы, и Ном Кале это казалось благом. Она не чувствовала себя чужачкой. Не чувствовала одиночества.

  Уругал Плетеный заговорил: - Она готовится к приходу врага. Мы слышали эту тишину и знаем, что нет лжи в душе ее. Но она смертна.

  - Многие, ее видевшие, - сказал Берок, - считают ее слабой - не силой воли, но плотью и костями. Она оставила меч. Я хотел дать свой, но она отказалась.

  - Мы понимаем силу неколебимой воли, - заметил Кальб Неслышный Ловец.

  - Тем не менее, - произнес Берок.

  Уругал сказал: - Я решил, что мы останемся с ней. Будем здесь, не присоединившись к участи моряков. Если Увечный воистину восстанет, нам не удастся увидеть тот миг. - Он поглядел на всех. - Вы не были согласны.

  - Потому что можем лишиться этого, Уругал, - бросил Зеник Разбитый. - Мы не увидим Его возрождения.

  - Должна ли вера явить нам свой лик?

  - Я жаждал доказательств, - отозвался Разбитый. - Что все, нами сделанное, было не зря. Не это ли предложил Падший? Однако мы не отдаем мечи на защиту бога.

  - Нет, не так, - возразил Уругал. - Есть иной, избранный мною способ.

  Ном Кала заговорила, словно сомневаясь в себе: - Родичи, я слушала солдат, этих малазан. У костров в моменты отдыха. - Все смотрели на нее. - Они мало разговаривают, а если приходится - повторяют ее слова. "Без свидетелей". Они не совсем это понимают - как и я - но когда я слышу, когда вижу, что таится в глазах.... Эти слова что-то пробуждают. Возможно, всего лишь дерзость. Но разве дерзость - не самое мощное проявление духа смертных?

  Наступило молчание, только ветер что-то тихо бормотал.

  Наконец Берок произнес: - Без свидетелей. Сделаем же это своим девизом.

  - Хотя никто из нас не понимает? - удивился Зеник.

  - Да. Хотя никто из нас не понимает.

  - Хорошо. Ном Кала, твои слова пробудили во мне... дерзость. - Зеник повернулся к Уругалу. - Мы были для них призраками. Мы мало что им дали, ибо у нас мало что есть. Но сегодня мы отдадим все, что имеем.

  - Падший, - сказал Берок, - возложил на нее веру. Упование. Уругал, я восхищен тобой. Родичи, я почитаю всех вас. - Т'лан Имасс помолчал. - Одного нужно принести в жертву. Влияние Аграст Корвалайна останется, пока не падет последний из Форкрул Ассейлов. Но нарушение Обета одним из нас даст то, что нам нужно. Я готов стать добровольцем.

  - Тихий Глас, - сказал Уругал, - ты сильнейший в бою. Нарушить Обет должен кто-то, кто слабее. Пусть это буду я.

  - Ты хитришь, - заявил Зеник. - Я правильно прозван Разбитым. В решении не должно быть сентиментальности. Как и упрямой смелости - разве кто-то из нас хуже других? Берок. Уругал. Кальб и Халед. Ном Кала, мудрая словами. Кальт Урманел от крови Треллей. Я открою вам путь во имя дерзости. Обсуждению конец.

  Т'лан Имассы молчали.

  Потом они молча рассыпались пылью.

  ***   

  Враг был замечен. Враг приближался. Лостара Ииль стояла с Адъюнктом в шатре и смотрела, как та готовится к битве. Адъюнкт выбрала стандартный меч из запасов. Последний его владелец выжег на деревянных ножнах неуклюжий узор - глаз, лишенный таланта, но наделенный бесконечным терпением и дисциплиной. Не художник, солдат.

  Капитан поинтересовалась у Таворы, почему она выбрала именно это оружие. Ее привлек сложный узор на ножнах? Отлично заточенный клинок? Прочный на вид, удобный в руке эфес? Однако она не получила ничего, кроме недоумевающего взгляда, и поняла, что Адъюнкт даже не заметила всего этого.