Увеличительное стекло

— Я похож на человека, на которого легко надавить? Скажите-ка вот что: а почему вообще вы здесь? — он останавливает меня прежде, чем я успеваю начать отвечать, и продолжает: — Я имею в виду, не почему вы помогаете Вильяму, а вообще, почему вы до сих пор ходите и разговариваете, например, со мной, а не валяетесь в виде трупа в Монтане?

Он явно пообщался с Вильямом обо мне.

— Потому что убийца добрался до тех, кто мне дорог.

— Двухметровый громила, убивший до этого семь полицейских, добрался до ваших близких. Вы его нашли и остановили, насовсем. Как вы считаете, что стало бы с тем, кто попытался бы добраться до моих близких. Особенно учитывая собственные слова, что я скорее местный Пабло Эскобар, чем Мать Тереза? Как вы думаете, о скольких трупах написали бы газеты.

— Да, я понимаю, о чем вы. Разве что это как раз ваших рук дело.

— Моих? — Мэтис с изумлением переводит взгляд на Вильяма. — Моих-то с чего?

— Как насчет матери Криса?

Мышцы на шее Мэтиса заметно напрягаются, а Вильям задерживает дыхание.

— Мэтис здесь совершенно ни при чем! — умоляющим голосом восклицает Вильям. — Совсем ни при чем! Зачем вообще это было вспоминать. Нельзя так говорить.

— Знаешь, это низко, — отвечает Мэтис после долгой паузы.

Я знаю, что хожу по лезвию, но мне нужно проверить свою теорию до конца:

— Так о скольких трупах писали газеты после того, как конкуренты убили троих ваших людей?

Следует еще одна долгая пауза. Наконец он отвечает:

— Виновные понесли наказание.

Черт! Это по его приказу убили жену Вильяма, и тот в курсе. Краем глаза я вижу выражение муки на лице Бострома. И делаю глубокий вдох.

— Поймите меня правильно, я не коп, я — ученый. Я ищу и нахожу корреляции. Здесь я только потому, что Вильям хотел узнать, что стало с его сыном. И это единственное, что меня реально интересует. Я хочу выяснить, кто похитил мальчика. Хочу найти этого человека, если он до сих пор на свободе.

Мэтис некоторое время сверлит меня взглядом, потом кивает и протягивает руку для пожатия:

— И я хочу, чтобы вы его нашли.

Глава 15 Образ отца

Мы с Вильямом сидим в баре, где, кажется, кроме меня нет ни одного белого, но всем глубоко плевать.

— Для нас с Брендой тогда были не лучшие дни. Я сидел на наркоте. Крис чудом вырос таким приличным ребенком — воспитывать его, по сути, было некому. А потом…

Я останавливаю его жестом.

— Не обижайся, но мне неважно и неинтересно, что случилось с твоей женой, если это не относится к исчезновению Криса.

У Вильяма на лице отражается боль. Он хочет открыться мне, хочет, чтобы я попытался понять. Проблема в том, что я уверен: нет такой версии истории, где он не был бы виноват.

— Я только хотел сказать…

Я снова его перебиваю:

— Мэтис — приспособленный социопат.

— Ты его не знаешь, он хороший человек. Создал несколько общественных центров, готов отдать последнюю рубашку.

— Только если ты не попытаешься ее сам взять. Слушай, ты можешь сколько угодно рассказывать, какой он хороший, но на самом деле отлично понимаешь, что он из себя представляет. Сегодня он — отец года, а завтра уложит десяток чужих отцов в землю.

— Ты не представляешь, что такое расти здесь!

— Нет, но и Мэтис не представляет. Он-то сам из богатой семьи. И здесь просто может заниматься своими делишками чуть более открыто.

— Ты зря судишь его, — укоризненно качает головой Вильям.

— Я не сужу никого. Что из того, что я сказал, неправда? Мэтис не ровня тебе или мне. Он — хорошо приспособившийся к жизни социопат. Из таких получаются отличные политики. Тебя он искренне любит, пока ты не окажешься на его пути. А когда он тебя со своего пути сметет, то сделает это так, чтобы виноватым себя чувствовал именно ты.

— У тебя большой опыт в такого рода вещах?

— Я провел очень много времени, изучая такой тип мышления. Есть даже гены, связанные с харизмой. Часть из них компенсируют отсутствие эмпатии и сострадания. Люди с такими генами плевать на тебя хотели, но ты уверен, что они — твои настоящие друзья.

— То есть это все гены?

— Нет, не только. Научиться этому тоже можно. Как и убедить себя, что нормально работать на убийцу жены.

Вильям медленно кивает.

— Но в то, что он замешан в пропаже Криса, ты не веришь?

— По крайней мере, не напрямую.

— Не понял?

— Джо Вик убивал по определенной схеме. В основном девушек-наркоманок.

— Как Лонни Франклин, Спящая Смерть?

— Да, искал легкой добычи.

Вильям внезапно закрывается:

— И при чем здесь мой сын?

Что я могу сказать на это?

— Смотри сам: отец Криса работает на наркобарона, который, по слухам, убил мать мальчика в назидание за воровство. Для полиции тут и думать не о чем. Копы чисто формально произвели минимум необходимых действий по поиску, потому что были уверены: от Криса остался только пепел где-нибудь в печах Мэтиса. Но доказать это невозможно, так что они и пытаться не стали.

— Вот же ты циничный ублюдок! Рядом с Мэтисом хоть не чувствуешь себя куском дерьма.