Увеличительное стекло

Сидя на заднем ряду лекционного зала, я слушаю профессора Мириам, маленькую темнокожую женщину с короткой седой стрижкой и мощным голосом, который заполняет все пространство аудитории. Студенты дисциплинированно записывают, время от времени задают вопросы и постигают тонкости распространения Пятидесятничества. Я очарован ее рассказом о посещениях церквей в отдаленных уголках Финляндии, Бразилии и других странах, он завораживает. Мой тип ученого — не боится выйти за пределы лаборатории.

По окончании лекции профессор своим острым взглядом замечает меня и жестом подзывает к преподавательскому столу.

— Тео? Спускайтесь!

Я дожидаюсь, пока она ответит на все оставшиеся у студентов вопросы, и восхищаюсь, что в большинстве случаев она приглашает всех заходить на пикник, который устраивает каждую неделю на своем заднем дворе, чтобы объяснить все непонятые темы и дать возможность студентам пообщаться друг с другом. Наконец мы одни, и Мириам указывает на табурет, стоящий напротив стола.

— Для начала, я сто раз говорила, что ничего не знаю о серийных убийцах, но ваше письмо было написано очень вежливо.

— Спасибо, профессор. Я тоже не очень-то хорошо в них разбираюсь.

— Мириам, или Тетушка, если по моему предмету хорошие оценки, — улыбаясь говорит она, давая понять, что ради права звать ее Тетушкой студенты начинают учиться усерднее.

Я наткнулся на ее работы в поисках эксперта по ритуалам и магии. Она написала значительное количество статей на эту тему, и ее регулярно цитируют другие ученые — обычно это говорит о высоком качестве исследований.

— Я хотел задать несколько вопросов о магии. Я исследую один случай с серийным убийцей в Лос-Андже-лесе.

— Исследуете? — скептически переспрашивает она. — Как в тот раз в Монтане?

— В идеале я хотел бы, чтобы результат у этого исследования отличался.

— И ради этого вы проделали такой путь до меня? В Калифорнии должно быть полно специалистов.

— Не совсем. Я оказался тут проездом и решил зайти задать несколько вопросов о ритуалах.

— Ну, как я и написала в ответном письме, полиция регулярно обращается за консультациями, когда у них есть дела, как-то связанные с магическими ритуалами, но проблема в том, что эту связь мы чаще всего видим там, где ее нет. Да, время от времени убийцы принимаются рисовать пентаграммы, рассылать письма в газеты, рассказывая, что ими овладели демоны, но чаще всего они таким образом просто пытаются оправдать свои чудовищные поступки.

Я киваю.

— А потом, когда их ловят, они придумывают новые, еще более сложные и запутанные истории, не желая просто признаться, что у них встал на маленькую рыжеволосую девочку, — она со смешком останавливается. — Извините, иногда я утрирую, чтобы привлечь внимание студентов.

— Я был на лекции, они ловили каждое слово. Вы превосходный лектор, от души завидую, — говорю я совершенно искренне.

— Секрет прост, — говорит она, перегнувшись через стол. — Я люблю своих студентов. Особенно тех, с кем трудно. Для меня они все мои дети. Даже в их нынешнем возрасте мы до некоторой степени остаемся для них за родителей. Для меня это чрезвычайно важно. На вопрос, сколько у меня детей, я отвечаю: около тысячи. Но вернемся к теме, почему вы решили, что у этого убийцы может быть какая-то особая система верований?

— Есть несколько повторяющихся признаков. Все его жертвы имели либо зеленые глаза, либо другие особенности, например, были альбиносами.

— Интересно. И как же он таких находил в достаточном количестве?

— Ну, они все были из неблагополучных семей. А вот что касается количества — возможно, он работает с детьми или имеет доступ к документам.

— Например, в органах опеки?

— Да, что-то вроде того, и это меня пугает. У него может быть доступ к опасному количеству информации. При этом если он убивал в разных штатах, то, скорее всего, работает на уровне выше городского.

— А есть единая федеральная организация, которая отвечает за такие данные?

Прекрасный вопрос. Предокс выделил организации, обслуживающие федеральные базы данных, как потенциальную область поисков.

— Возможно, кто-то из государственных подрядчиков, работающих в нескольких штатах. А может, даже местный субподрядчик. Да, это одно из направлений поиска. Но я к вам пришел не поэтому. Дело в том, что кроме физического сходства жертв все убийства были совершены в новолуние.

Мириам заметно напрягается.

— Такого по телевизору не говорили.

— Нет. Я обнаружил это, когда искал факторы, которые могут объединять время и место убийств.

— Полиция знает?

— Ну, я написал им письмо…

Как она и обещала, детектив Чен не стала со мной разговаривать, и все мои попытки дозвониться до следователей, ведущих дело, натыкались на автоответчик. Мириам стучит по столу позолоченным ногтем.

— Интересно. Это уже похоже на связь с магией, да.

— Вот потому-то я и хотел с вами поговорить. Я читал про вуду.

Она усмехается.

— Вуду? Доктор Крей, это примерно как назвать иудаизм язычеством или ранних христиан в Риме «ну, этими евреями с новой фишкой». Вуду — термин настолько широкий, что уже потерял конкретный смысл.