Увертюра к смерти

Она ещё шире распахнула глаза и посмотрела на ректора.

— Может быть, если я оставлю её вам, господин Коупленд, собрание захочет взглянуть на неё, прежде чем решить окончательно. Прошу вас, не думайте, что я тоже хочу получить роль или что-нибудь замышляю. Я это делаю только потому, что это очень хорошая пьеса и мне было бы приятно предложить её вам.

— Вы очень добры, — сказал ректор.

— Об этом нет и речи. Я ужасная эгоистка. Я просто жду не дождусь, когда вы начнёте её ставить, и втайне надеюсь, что никто из вас не сможет отказаться. Очень трудно найти современную пьесу, в которой не было бы ничего оскорбительного, — продолжала миссис Росс, и ей удавалось говорить довольно искренне, — но это действительно очаровательная вещь.

— Но что же это за пьеса? — спросил Генри, напрасно стараясь вытянуть шею, чтобы прочитать название.

— “Витрины” Джэкоба Ханта.

— Господи! — воскликнула Дина. — Конечно! Я абсолютно не подумала об этом. Это как раз то, что нужно.

— Вы читали это? — спросила миссис Росс, дружелюбно глядя на Дину.

— Я видела лондонскую постановку, — ответила Дина. — Вы абсолютно правы, это было бы великолепно. Но как быть с авторским гонораром? Хант берет очень дорого за любительские постановки, а нам он может вообще отказать в этом праве.

— Я как раз подумала об этом, — сказала миссис Росс. — Если вы решите ставить эту пьесу, я возьму на себя заботы о гонораре, если, конечно, вы мне позволите.

Опять наступила тишина, которую через несколько мгновений прервал ректор.

— Это с вашей стороны очень великодушно, — сказал он.

— Нет, честно, нет. Я же говорила, что жду не дождусь, чтобы увидеть, как вы её поставите.

— Сколько в ней персонажей? — внезапно спросил эсквайр.

— Дайте подумать… Кажется, шестеро. Она раскрыла книгу и начала считать на пальцах, картинно поводя рукой в воздухе.

— Пять, шесть — нет, похоже, что их семеро! Как глупо было ошибиться.

— Ха! — произнесла мисс Кампанула.

— Но я уверена, что вы сможете найти седьмого участника. Как насчёт кого-нибудь из Мортона?

— А как насчёт вас? — спросил доктор Темплетт.

— Нет, нет! — быстро проговорила миссис Росс. — Я совсем сюда не подхожу. Не говорите глупостей.

— Это чертовски хорошая пьеса, — сказал Генри. — Я тоже видел лондонскую постановку. Дина. Ты думаешь, мы справимся?

— Почему бы и нет? Мы отрепетируем все сцены. А эти три персонажа действительно великолепны.

— Это какие? — спросил эсквайр.

— Генерал, графиня и её сестра, — ответила миссис Росс.

— Они появляются на сцене только во втором акте, — продолжала Дина, — но с этого момента все шоу держится именно на них.

— Можно мне взглянуть на пьесу? — спросил эсквайр.

Миссис Росс открыла книгу и передала ему.

— Прочтите начало акта, — сказала она, — а затем отправляйтесь на сорок восьмую страницу.

— Могу я сказать несколько слов? — громко спросила мисс Кампанула.

— Пожалуйста! — торопливо отозвался ректор. — Прошу вас. Всех призываю к порядку!

* * *

Мисс Кампанула схватилась своей огромной рукой за край стола и начала говорить очень обстоятельно. Она сказала, что не знает, как себя чувствуют остальные, но что она очень озадачена. Она очень удивлена, что такие известные авторитеты, как Дина, Генри и миссис Росс, считают, что бедная деревня Пен Куко способна поставить современную пьесу, получившую столь высокую оценку. Она подумала, что, может быть, эта замечательная пьеса будет слишком заумной для бедного Пен Куко и Молодёжного общества. Она спросила у собравшихся, не думают ли они, что слишком большие амбиции могут стать причиной не менее крупных ошибок.

— Я должна признаться, — сказала она с сердитым смешком, — что у меня в голове был гораздо более простой план. Я не предлагала забредать в такие заоблачные дали и не считаю, что мы изберём правильный путь, поставив себя в глупое положение. А это именно так.

— Но, мисс Кампанула, — возразила Дина, — ошибочно полагать, будто из-за того, что актёры не очень опытные, они будут лучше смотреться в плохой пьесе, чем в хорошей.

— Мне жаль, что вы считаете “Простушку Сьюзан” плохой пьесой. Дина, — тихим голосом заметила мисс Прентайс.

— Что ж, я считаю её очень старомодной и, пожалуй, довольно глупой, — упорствовала Дина.

Мисс Прентайс засмеялась раскатистым смехом, и вместе с ней засмеялась мисс Кампанула.

— Я согласен с Диной, — быстро произнёс Генри.

— Я полагаю, не все мы читали обе пьесы, — намекнул ректор.

— Я читал “Витрины”, — сказал доктор Темплетт. — И считаю, это лучшее, что мы можем найти.

— Похоже, Элеонора, мы в меньшинстве, — скрипучим голосом произнесла мисс Кампанула.

Мисс Прентайс опять засмеялась. Ко всеобщему удивлению, то же самое сделал эсквайр. При этом он громко хрюкал, как от удушья. Все повернулись и посмотрели на него. По его щекам текли слезы, и он рассеянно вытирал их тыльной стороной ладони. Его плечи сотрясались, брови подскочили вверх в экстазе веселья, а щеки пылали. Он был с головой погружён во второй акт пьесы миссис Росс.

— О, Господи! — произнёс он. — Как это смешно!

— Джоуслин! — крикнула мисс Прентайс.