Увертюра к смерти

Ему удалось избежать приставаний церковного служителя и проскользнуть на свободное место в заднем ряду. Он сел, обхватив колени своими длинными руками. Его суровый профиль выделялся на фоне холодного света, исходившего из открытой двери.

Это была красивая церковь, и Аллен, преодолев первое неприятное ощущение, неотделимое от церковного запаха, и увидев такое количество людей с одухотворённым выражением на лицах, нашёл удовольствие в созерцании спокойной твёрдости камня, формы которого были призваны выражать идею поклонения Богу. Колокол перестал звонить. Минуты три неясно гудел орган, прихожане встали, и вслед за хором в церковь вошёл господин Коупленд.

Как и любой человек, видевший его в первый раз, Аллен был поражён внешним видом ректора. Служба представляла собой хоровой благодарственный молебен, и на ректоре была великолепная мантия, которая торжественно блестела при свете зажжённых свечей. Его серебряные волосы, необычайное совершенство черт лица, крайняя бледность и высокий рост навели Аллена на мысль об актёре, идеально подходящем для исполнения ролей служителей церкви. Но когда подошло время короткой проповеди, Аллен понял: перед ним простой и довольно заурядный человек, не отличающийся особой оригинальностью. Это была скромная, но очень искренняя проповедь. Ректор говорил о молитвах за упокой душ умерших и объяснял своим прихожанам, что в учении их церкви нет ничего, что запрещало бы такие молитвы. Он побуждал их просить Бога о мире для всех душ, ушедших в мир иной безвременно или путём насилия, и рекомендовал медитацию и тщательное исследование собственных сердец, чтобы в них не нашлось приюта для злобы или негодования.

Служба шла своим чередом. Аллен посмотрел в глубь церковного придела и увидел девушку в тёмной одежде, так сильно похожую на ректора, что у Аллена не оставалось сомнений в том, что это была Дина Коупленд. Она не отрываясь смотрела на отца, и в её глазах Аллен прочитал беспокойство и любовь.

Мисс Прентайс было легко найти, так как она сидела в первом ряду. Она встала с сиденья и опустилась на колени, — это почему-то напомнило Аллену шарик для пинг-понга на струе воды. Коленопреклонённая старая дева часто-часто крестилась. Эсквайр сидел рядом с ней. Его шея была красной и напряжённой, что говорило о его неуверенности в себе. Гораздо ближе к Аллену сидела женщина, которую можно было назвать самой модной леди во всем приходе. Опытные детективы могут многое понять о человеке по его одежде. Эта женщина была одета безупречно. По выбору наряда и манере его носить она была похожа на француженку. Он мог видеть только её тонкий профиль и прекрасно уложенные волосы соломенного цвета. Но через несколько секунд, как будто почувствовав, что на неё кто-то смотрит, она повернула голову, и он увидел её лицо. Живые черты, красивые, но жёсткие глаза, и во взгляде спокойствие и даже некоторая весёлость. Эти светлые глаза посмотрели на него, задержались на нем с безошибочной осторожностью на какую-то долю секунды, а затем женщина отвернулась. Её рука в роскошной перчатке пригладила волосы.

“Типичный взгляд кокетки”, — подумал Аллен.

Под звуки гимна он покинул церковь.

* * *

Он пересёк дорогу, ведущую к ратуше. Сержант Роупер был на дежурстве у калитки и, заметив Аллена, быстро принял положение “смирно”.

— Итак, Роупер, как давно вы здесь находитесь?

— Я сменил час назад констебля Файфа, сэр. Шеф прислал его сюда почти сразу же после вашего ухода. Около семи тридцати, сэр.

— Кто-нибудь здесь был?

— Мальчишки, — сказал Роупер. — Кружились тут, как осы. Храбрые, безобразники, с этим юным Биггинсом во главе. Болтал тут с этаким чванством, что вы чуть не приняли его за убийцу, и делал вид, что знает тайн не меньше, чем сам Господь Бог. Я урезонил его немного, а затем мать увела его в церковь. Господин Басгейт фотографировал здание и попросил меня передать вам, сэр, что заглянет ещё через пару минут.

— Понятно, — проворчал Аллен.

— И доктор тоже был здесь, причём очень огорчённый. Похоже, вчера вечером он оставил один из своих ножей для вскрытия в ратуше и хотел пойти за ним, чтобы разрезать палец на ноге самого младшего Каина. Я вошёл вместе с доктором, но ножа нигде не было, даже в карманах его пиджака, что является довольно странным местом для обнажённого лезвия, такого острого, что оно может проникнуть вам в кишки. Доктор был очень обеспокоен этой потерей и ушёл не говоря ни слова.

— Понятно. Кто-нибудь ещё?

— Ни души, — сказал Роупер. — Я думаю, ректор упомянул сегодня о происшедшем в своей проповеди, сэр. Он не мог этого избежать, ведь он считает своей работой нести людям слово Божие перед лицом несчастья.

— Он немного коснулся этого, — согласился Аллен.

— Дело тёмное, и он, должно быть, был не слишком красноречив, тем более что вообще довольно застенчив.

— Я хотел бы осмотреть ратушу снаружи.

— Очень хорошо, сэр.