Читаем Увертюра к смерти полностью

Увертюра к смерти

— Что такое вы говорите, — сделал замечание Роупер. — Выбирайте слова.

— Я так говорю, а вы не вмешивайтесь, Чарли Роупер. И кого я вижу, стоящей на дороге напротив этих двоих, с лицом кислым, как лимон и с глазами, как бешеный огонь, и дрожащую, как кролик в капкане. Кого я увидел?

— Мисс Элеонору Прентайс, — сказал Аллейн.

Господин Трантер, от которого теперь шел пар, как от гейзера, и пахло, как от хорька, поперхнулся и заморгал.

— Она что, рассказала?

— Нет. Продолжайте.

— Дрожала, как в припадке, и что-то зловеще выкрикивала слабым голосом, что-то необычайно ядовитое. Она угрожала им ректором и угрожала им эсквайром. Она сказала, что застала их на месте преступления в грехе, и что каждый достойный христианин в приходе узнает об их поведении. И многое другое к тому же. Никогда не подумаешь, что старая дева знает что-то о грехах молодости, а эта, кажется, знает. Кроме того, что сама не прочь выпить.

— Правда? — воскликнул Аллейн.

— Ай! Она втайне выпивает, по секрету, точно. И даже расплескала все себе на грудь, я четко видел. Без сомнения, именно это воспламенило старую клячу и заставило ее разбушеваться и наброситься на них. Она дала им жару и шипела на них, эта мисс Прентайс. А когда она уже чуть не взорвалась от гнева, как он вспыхнул и набросился на нее! Ах, этот молодой негодяй! Схватил ее за плечи и зашипел ей прямо в лицо. Если она не оставит их в покое, сказал он, и если она попытается очернить имя молодой девушки в глазах людей, сказал он, он заставит замолчать ее злобный язык раз и навсегда. Он был взбешен гораздо сильнее, чем она. Ужасно. А ректорская девица говорила: «Не надо, Генри, не надо», но молодой Джернигэм не обращал внимания на свою кошечку, он уже не мог остановиться, бледный как полотно и пылающий как печь. Они все стали кровожадными, гневными, вспыльчивыми, эти Джернигэмы, как это всем хорошо здесь известно. Я слышал об этом кровавом убийстве, и, думаю, нет сомнений в том, что он нацелил пушку на одну старую курицу, а попал в другую. Вот так!

2

— Проклятье! — воскликнул Аллейн, когда господина Трантера увезли. — Ну и история!

— Вы этого ожидали? — спросил Найджел.

— О да, я почти ожидал этого. Было очевидно, что в пятницу днем произошло какое-то очень драматическое событие. Мисс Прентайс и Генри Джернигэм закатывали глаза, когда бы об этом ни упоминалось, и ректор сказал мне, что он и эсквайр и мисс Прентайс были против этого брака. Почему, одному богу известно. Дина кажется чудесной милой девушкой, черт побери. И посмотрите, как господин Генри реагировал на вопросы! Фокс, вы когда-нибудь слышали о таком? Одной эксцентричной старой девы было бы больше чем достаточно, это всем известно. А здесь мы имеем их целых две, и одна из них — труп.

— Какая-то странная, нелогичная история, господин Аллейн. Да, она была убита. Но если бы этот ребенок никогда не читал комических детских историй из дешевых изданий, и если бы у него не было с собой остатков от «Игрушки для бездельников», этого не случилось бы.

— Да, вы правы, Фокс.

— Я полагаю, сэр, что из-за этого мисс Прентайс хотела увидеться с ректором в пятницу вечером. Я имею в виду эту встречу на Топ-лейн.

— Да, пожалуй. О черт, утром нам опять придется взяться за мисс Прентайс. Что сказала Дина Коупленд о пудре?

— Она принесла ее вчера вечером. Вчера вечером Джорджи Биггинс не появлялся за сценой. Он так всем надоел, что они отказались от его услуг. На генеральной репетиции он был мальчиком, приглашающим артистов на сцену, но после этого все столы и актерские уборные как следует вымыли. Эта пудра должна была рассыпаться после половины седьмого вчерашнего вечера. И еще одно: мисс Дина Коупленд ничего не слышала о луке… или говорит, что не слышала.

— Это уже кое-что, в любом случае!

— Правда? — едко спросил Найджел. — Признаюсь, мне не удается понять ни малейшего значения того, что вы говорите. К чему, например, эта болтовня о луке?

— Действительно, к чему, — вздохнул Аллейн. — Давайте собираться и отправляться домой. Полицейскому тоже необходим сон.