Увези меня на лимузине!

Ступор ступором, а свою выгоду Голубовский мог учуять в любом состоянии, и упускать ее не собирался. Он цепко ухватил выгоду за пушистый хвост и употребил по назначению.

В результате главным гадом, покушавшимся на убийство Александры и Владислава Голубовских, а также Анны Лощининой, издевавшимся над Викторией Голубовской, оказался Фридрих фон Клотц. Это он все придумал, это он заставил отца так гнусно поступить с собственными детьми, это он отправил в пропасть жену Андрея. А сам Андрей сопротивлялся, не хотел, он страдал, не спал ночами! Практически рыдал в подушку. Он хороший, просто слабый!

Посыпание головы пеплом и гулкий стук кулаками в грудь начались на третьей неделе следствия, когда Андрюшенька окончательно пришел в себя, осмотрел всего себя, увиденное ему не понравилось, и он решил украсить мурло розочками и рюшечками вранья.

Но мерзкие бабы, его бывшая уже жена и ее подружка, пообрывали почти все рюшечки и растоптали розочки. Их свидетельства сводили усилия Голубовского почти к нулю. Конечно, своим поведением Андрей смог слегка уменьшить себе срок, по сравнению с фон Клотцем – очень даже не слегка, однако пять лет строгого режима, да еще в родной, белорусской, колонии, а не в санаторной немецкой – это вам не шуточки! А ведь если бы не бабье, вполне можно было рассчитывать на три года заключения.

Правда, Голубовский, злившийся на весь белый свет, с идеей страшной мести не носился. Не в его это было характере – заниматься чем бы то ни было ради любви к искусству. Вот если месть бежит в одной упряжке с выгодой, тогда – да, тогда Андрейка готов положить на золотой алтарь возмездия все свои силы.

Но, сидя в колонии строгого режима, хорошенечко раскинуть мозгами и продумать возможные перспективы довольно проблематично. Гораздо проще там раскинуть мозгами в прямом смысле, украсив ими стены и пол. В колонии были свои порядки, и новичку Голубовскому пришлось выгрызать себе место на нарах с кровью. Повадки и поведение гиены, ярко проявившиеся там, сделали свое дело, и Голубовский, чуть было не получивший в первые дни кличку Голубок, обязывавшую ко многому, через две недели стал Гнусом. Эта кличка, хоть и не особо льстила, но от вышеупомянутого «многого» избавила.

Угнетало поначалу только одно: ему никто не писал и ничего не передавал. С бывшей женой и детками все понятно, но Галя, его Галчонок, ради которой он пошел на это все! Она исчезла бесследно сразу после ареста Голубовского, сменила адрес и номер телефона, короче – вычеркнула Андрея из записной книжки и жизни раз и навсегда.

Родители? А что родители! Этих полунищих малограмотных стариков господин Голубовский, став успешным бизнесменом, совсем забросил. Не так, чтобы совсем уж на помойку, скорее в пыльный угол чулана. Изредка подбрасывал немного денежек, и, собственно, на этом все. Несчастья и проблемы стариков сыночка не волновали абсолютно. Его отец, инвалид первой группы, уже три года не вставал с постели – болезнь Бехтерева. Причем Андрейке вполне по средствам было облегчить жизнь и отцу и близким, пригласив хорошего врача, массажиста, грамотную сиделку, купив специальную кровать для лежачих больных, современное инвалидное кресло, жесткий корсет. И старик смог бы хотя бы сидеть и частично себя обслуживать. Но… Оно Андрюше надо? Лучше он любовнице золотишка подбросит или себя чем побалует. А отец пусть гниет и дальше заживо, раз немощная мамаша и старшая сестра, живущая с родителями, не справляются. Подумаешь, тяжело им ворочать грузное неподъемное тело! Ерунда какая!

Сам Андрей о своем аресте родителям сообщать не стал, и не потому, что стыдно, просто – что с них возьмешь? Передачку хорошую они не потянут, впрочем, плохую тоже. А слушать причитания и нудеж мамаши особого желания нет.

В колонии Голубовский сблизился с Игорем Гайдамаком, прохиндеем и мошенником. Парень был родом с Украины, но последние три года резвился на территории Белоруссии, потому и сидел по месту шалости. Его нары располагались над нарами Андрея, и вынужденное поначалу соседство вскоре стало приятельством. На настоящую дружбу гиены не способны, против природы не попрешь.

В отличие от Андрея, Игоря на свободе ждали мать и сестра Ирина. Он показывал приятелю фотографии, и сестра привлекла пристальное внимание Гнуса. Чем? Сложно сказать, ведь особой красотой она не блистала. Собственно, Ирина вообще не блистала, так, слегка поблескивала. Обычная, заурядная внешность, некрасивая фигура – но вот глаза… Вернее, их выражение.

Рассматривая фото Ирины, Голубовский видел в ней родственную душу, человека, который поймет его и поддержит во всем. И так же, как и он, пойдет по головам ради достижения своих целей.

Самка гиены собственной персоной, прошу любить и жаловать. А Голубовского и просить не надо было, он уже созрел для этой светлой и чистой любви. Даже перезрел и с чвяком переспевшей груши плюхнулся в перегной неземной страсти.

Для начала он упросил Игоря дать ему адрес сестры, написал ей письмо, ответ пришел довольно быстро, и понеслось! К середине июня парочке удалось даже добиться свидания.