1
С самого утра Шацкий заехал к Олегу на улицу Вильчу. Так случилось, что на выходных никого не убили, и прокурора беспокоило, что если полицейский не доставит ему никаких новых сведений о Теляке, придется заняться наркотиками.
Они пили кофе из пластиковых стаканчиков в буфете полицейской комендатуры. Кузнецов в своей блестящей безрукавке, наброшенной на зеленоватую футболку выглядел ну совсем как валютчик со стадиона. Шацкий в сером костюме — походил на бухгалтера мафии, желающего серьезно поговорить с преступником о делах.
— Фоноскопия для тебя имеется, — сообщил Кузнецов. — К сожалению, не экспертиза, а неофициальное заключение. Лешек сделал мне это по знакомству, обычно же сравнительный материал необходимо записывать в их специальной фоноскопической студии. За нее заплатили бешеные деньги — они заглушили даже шорох электронов в электропроводах — и теперь о других записях не желают даже слышать. Выпендриваются. Но Лешек парень свой. Знаешь, что он все время настраивает пианино? Слух у него просто фантастический, я вообще удивляюсь, что работает на нас.
Шацкий купил бутылку воды, чтобы прополоскать рот после кофе, обладавшего вкусом мокрой тряпки. То ли заварили ячменный, то ли не промывали кофе-машину уже пару лет. Или же и то, и другое.
— Так каков же неофициальный вывод пана Лешека?
— Ты понятия не имеешь, что это за псих; как-то раз я был у него дома, уже не помню, по какой причине. Двухкомнатная квартирка в крупноблочном доме на Урсынове, но ребенок спит вместе с ними, так как вторая комната предназначена исключительно для прослушиваний. Столик и ничего больше; все стены и потолок выложены лотками для яиц, ну, знаешь, теми большими, квадратными…
— Олег, смилуйся, у меня куча работы, а могут подвалить еще больше. Вывод.
Кузнецов заказал очередной кофе.
— Погоди, не пожалеешь.
— Пожалею, — махнув рукой заявил Шацкий.
— И вот как ты думаешь, что он там слушает?
— Ну, раз спрашиваешь, не музыку.
— Жену он слушает.
— Ой какой хороший семьянин. Это уже конец?
— Нет. Он слушает оргазмы собственной жены.
Кузнецов замолчал и триумфально глянул на прокурора.
Шацкий понимал, что прямо сейчас следует кольнуть приятеля точно нацеленным злорадством и закрыть тему, но не мог сдержать любопытства.
— Ну ладно, ты выиграл. Ты хочешь сказать, что они трахаются на тех его яичных лотках?
— Почти. Он заставляет ее мастурбировать в этой комнате и записывает ее стоны. Там никаких помех не должно быть.
Шацкий пожалел, что не прикрыл тему.
— Последний вопрос: на кой ляд ему это?