Увидеть Мензоберранзан и умереть

Ника тут же вцепилась в край стола, а Борг легонько оттолкнул от нее парня. Но и этого хватило, чтобы тот, не удержавшись на ногах, попятился и споткнувшись о стоящую позади него скамью с размаху перекувырнулся через нее. В полной напряженной тишине нервно хихикнула Ника. И тут же все взорвалось бушующим накалом страстей и эмоций. Четверо местных вскочили со своих мест с грохотом опрокидывая скамью, снова роняя деревенскую красотку и ринулись на обидчиков своего друга. В свою очередь, Харальд и Борг выступили вперед, закрывая путь к сидящим за столом женщинам, перед этим аккуратно прислонив к скамье свое оружие: секиру и молот. Деревенские вдруг замешкались, позади неловко рухнул их товарищ, очевидно перебравший эля. Но Ника видела, что одиноко сидевший таинственный путник, попросту подставил ему подножку, вытянув ногу в высоком, заляпанном грязью, сапоге. Хозяин благоразумно скрылся на кухне, предоставив постояльцам разбираться друг с другом самим. Харальд и Борг с воодушевлением бросились на троих увальней, лупя и пересчитывая им ребра, выбивая зубы и подбивая глаза. Слишком поздно поняли деревенские бузотеры с кем связались. Местный дон Жуан самым первым покинул поле битвы, выбираясь из-под скамьи, с которой кувыркнулся: он на карачках пробрался к выходу, в котором и скрылся, канув в дождливую ночь. Тогда как, Борг и Харальд слажено колошматили огрызающихся задир, четвертый, что так неудачно упал, споткнувшись о коварно подставленную ногу незнакомца, поднялся и, обретя относительное равновесие, ринулся на подмогу своим товарищам, но снова неудачно зацепился за высокий сапог незнакомца. Не уставая работать кулаками, Борг с варваром загнали троицу в угол, требуя от них, извинения за свое невежество и за грубо прерванный ужин. Но, видимо, эти неучам было хуже смерти просить прощения у пришлых, и они продолжали отбиваться, оказывая упорное сопротивление, швыряя в противника тем, что подворачивалось им, в этот момент, под руку. Ивэ то и дело пригибала голову Ники от летящих в их сторону глиняных кружек, светильников и горшков.

— Пошла потеха! — подмигнув Нике, довольно сказала она.

А на поле боя неожиданно поменялся расклад сил. До того жавшаяся в углу, визгливая деревенская красотка, вдруг накинулась на Борга, оказавшегося рядом с ней. Обхватив его за шею и повиснув на дворфе всем своим немалым весом, она повалила его на пол, подмяв под себя. Ошеломленный нападением оттуда, откуда он его совсем не ждал, а потому вовремя не сумев дать отпор, Борг, теперь беспомощно барахтался под роскошными телесами, неожиданно выказавшей воинственный дух, бабенки. Отчаявшаяся было троица, тут же воспрянув духом, кинулась на Харальда, решив, что сейчас-то он точно ответит за все, но тут же резко остановившись, попятилась. Сторону здоровенного варвара вдруг принял таинственный незнакомец. Встав рядом с ним, он откинул капюшон.

— Дьявол! — выдохнул кто-то из деревенских.

— Не иначе… — заикаясь, поддакнул другой.

— Друзья, мы только хотели поужинать и отдохнуть — подняв руки в успокаивающем жесте и показывая, что у него нет оружия, попытался успокоить их дроу.

Но парни не желали ничего больше слушать: выпучив глаза и разинув от страха рты, они ринулись из таверны вон. Борг тем временем справился с противником, превосходящим его в весовой категории и, оседлав, потерявшую сознание бабенку, похлопывал ее по пухлым щекам, стараясь привести в чувство. Что-то уж слишком часто он прижимался ухом к ее пышной груди, пытаясь якобы услышать, дышит она еще или уже нет.

— Ах, ты, старый распутник, — засмеялся Харальд, на что Борн вздохнув, начал оправдываться:

— Стар я стал для подобных поединков.

Так или почти так, повторялось в каждой деревне, в которых они останавливались. На исходе четвертого дня, когда путники подходили к очередной деревне в которой собирались остановиться на ночлег, Ника сказала, ни к кому особо не обращаясь:

— А нельзя ли обходиться без мордобоя? Или это обязательно?

— Невозможно, — покачал головой Борг, лукаво посмотрев на Харальда. — Хотелось бы, но что тут поделать если с нами идет этот увалень.

— Я думаю деревенские просто чувствуют вашу готовность к подобным потасовкам. Вам самим они доставляют удовольствие — хмуро заметила Ника. — Но нельзя же добывать себе ночлег постоянными стычками? Наверно можно делать это как-то иначе?

— Конечно, — ехидно согласилась Ивэ. — Не заходить в деревни и ночевать в лесу.

— Ивэ, я вовсе не это имела в виду…

— Ну, конечно, не это! Мы таскаемся по деревням, потому что Дорган, видите ли, не желает, чтобы его принцесса спала на голой земле.

— Но, это ведь не так!

— Разве ты так слепа, что не видишь, как он нянчится с тобой? Но, теперь, ты начинаешь крутить носом, потому что тебе, видите ли, не нравится способ которым мы добываем тебе кров и ужин.

— Мне, казалось, что это делается не только для меня, но и для всех нас.