Увидеть Мензоберранзан и умереть

— Понимаешь, до сей поры у него не имелось слабостей, теперь его легко напугать, если тебя не окажется рядом дольше минуты. А потому не трудно догадаться, что в Подземье он вился над тобой, что птица над птенцом.

— Конечно же, нет. Он не раз оставлял меня одну. А один раз ему даже попало от меня.

— Шутишь? — остановилась Ивэ. — Как это случилось.

— Случилось…? К-камнем.

— Камень?

— Да, — кивнула Ника. — Я ими швырялась.

— Камнями? И ты попала в Доргана? — недоверчиво спросила Ивэ.

— Как-то, я оставалась одна и, чтобы не было так страшно, собрала камни, а потом услышав подозрительные звуки, стала швыряться ими в ту сторону откуда они раздавались, ну и угодила Доргану в лоб.

Отсмеявшись Ивэ, продолжила распрос.

— Как он, дроу, не смог тебя заметить в пещере, где видит так же хорошо, как мы днем?

— Он окутал меня сферой тьмы и на мне был амулет Бюшанса, который похоже тоже начал действовать, когда Дорган окутывал меня тьмой.

— Но тогда у тебя сильная рука и хороший глаз, а это уже, что-то.

Пройдя через густой малинник, они вышла на небольшую полянку, посреди которой стояла хижина. Немного отдохнув и подкрепившись, женщины принялись ее обустраивать. А поздним вечером, у костра, Ника взяв нитку с иголкой, ушивала штаны. Утром она выстирала их в ручье, что пробегал в десяти шагах от хижины, скрываясь в высокой траве. После завтрака, Ивэ дала ей легкую саблю, которой снабдил ее Дорган, и когда Ника машинально взяла ее, задумчиво посмотрела на свою ученицу.

— Что ж, похоже ты представляешь, как пользоваться оружием, хотя заметно, что в руках ты его не держала.

— Вообще-то, я могу догадаться, что держу в руках не кочергу, — Ника поднесла саблю к лицу.

Ивэ показала ей несколько простых движений, которые она должна была повторять раз за разом, доводя до полного бездумного повторения. Сама же, взяв корзину, ушла в малинник. Когда она вернулась, то увидела, что Ника, вместо того, чтобы повторять заданный урок, целясь в ствол сосны, бросает в него стилет.

— У меня уже рука онемела, бесконечно повторять одно и тоже, — пожаловалась Ника, метнув стилет в истыканный ствол.

— Будем чередовать, — решила Ивэ.

Так у них и повелось, что занятия фехтования сменялись метанием ножа. И все это время, они не прекращали спорить о применении магии в поединках и никак не могли прийти к соглашению. Каждая упорствовала, стоя на своем.

— Ты должна понять, и я не устану повторять тебе это, что противник не гнушается ничем и уж всяко, при удобном случае, постарается использовать против тебя магию, если владеет таковой, чтобы уничтожить.

— Что такое воинское искусство, Ивэ? В том, чтобы показать какой ты крутой, как виртуозно умеешь рубить и махать оружием, еще и магии подпустив? Чтоб боялись. Или, достичь такого уровня, чтобы прекратить бой в самом его начале.

— Спору нет, лучше предотвратить схватку в самом начале, не дав ей разгореться, — кивнула Ивэ. — Но, тебе этого не позволят. Все хотят покрасоваться, показать, что удачливее и искуснее тебя, а уж потом применить магию.

— Вот-вот, и если сразу обезоружить противника, то он не сумеет ей воспользоваться.

— Ника, это доступно только искусным мастерам, таким как Дорган. Сейчас же, мы ведем речь о тебе. А ты не достигла даже самых простейших навыков.

— Ну и что! Зато я никого не обманываю и не собираюсь делать этого, применяя магию.

— Легче всего, вот так оправдать свою лень, — фыркнула Ивэ. — Ты не хочешь потрудиться, ноя, что ты посредственность и, мол, не хочешь никого обманывать, а стало быть, нечего возиться с обучением. Даже самый простой взмах саблей должно оттачивать месяцами.

— … тогда, как у нас всего полторы недели, — закончила Ника. — Какой, вообще, во всем этом смысл.

Ивэ только руками развела: ну, что с ней поделать? Все эти дни, она учила Нику простейшим приемам фехтования: выпад, уход, отбить удар, укрыться от удара. И чем дальше, тем не довольнее становилась Ивэ, понимая всю безнадежность затеянного.

— Скажи, что у тебя в руке? — раздраженно поинтересовалась она у Ники.

— Сабля.

— Да? А, я думала, что это иголка, которой ты бестолково тычешь во все стороны, словно слепая старуха.

— Но…

— Держи саблю крепче. Почему я, все время, выбиваю ее у тебя из рук? И не напрягайся ты так, иначе быстро устанешь…

— Что это ты делаешь? — спросила Ника, этим же вечером, когда Ивэ начала производить странные манипуляции с горшками, черепками битых горшков и веревкой, ссыпая черепки в горшки и связывая их вместе веревкой.

— Хочешь поразвлечься этой ночью? — озорно блеснула глазами Ивэ.

— Хочу. А, что намечается вечеринка?

— Вечеринка? Еще какая! Видишь эту ловушку? Она на моего муженька. Сегодня ночью, он точно попытается проникнуть ко мне в хижину и я с нетерпением буду ждать его — Ивэ подмигнула Нике, добавив — Мне ли не знать, сколь долго он сможет обходиться без меня — и молодые женщины, хихикая, взялись за дело.