Увидеть Мензоберранзан и умереть

— Что ты полукровка и что тебя держали в Мензоберранзане против твоей воли, выдернув из твоего мира — проговорила Ивэ, явно дословно повторяя слова Доргана. Повидимому, он не особо вдавался в подробности, рассказая друзьям о Нике.

— Все верно, — она помолчала. — Знаешь, сейчас я не могу говорить о своем доме… потом… Когда нибудь ты все узнаешь, но не сейчас. Без обид, ладно?

— Понимаю… Но твоего дома, наверное, давно уже нет. Ты бы оставалась с Дорганом… и с нами.

— Нет, он есть, — дрожащим, от подступивших слез, голосом сказала Ника. — Мама меня ждет. Она чувствует…

— Прости. Я не хотела, чтобы тебе было больно…

На следующее утро подошел их срок возвращаться к мужчинам и они отправились к придорожному кабаку, условленному месту их встречи.

Харальд и Борг сидели в безлюдном темном помещении и потягивая из огромных кружек ячменное пиво, поглядывали на открытую дверь. Они ждали, а потому сразу увидели входящих женщин. Радость их была бурной, а Ника вдруг поняла, что тоже страшно соскучилась по ним и немного приуныла, не увидев Доргана.

— Что ты лапаешь меня, как какую нибудь портовую девку, — между тем возмущалась Ивэ, отбиваясь от Харальда, пытавшегося усадить ее к себе на колени.

В кабак быстро вошел Дорган и Ника успокоившись, уселась за стол, подвинув к себе блюдо с холодной курицей. Дорган, молча устроился напротив.

— Так, ты научила чему нибудь Нику, или морила ее голодом? — ворчливо заметил Борг. — Смотри какая она замученная, одни глаза остались.

— Ты, что применила к ней магию? — недовольно спросил Дорган, все это время глядевший на беспрерывно жующую Нику.

— А, что мне оставалось делать, если она совсем не хотела обучаться — пожаловалась Ивэ, с трудом высвобождаясь из медвежьих объятий мужа, пытавшегося шептать ей на ушко нежности, которые были слышны в дальнем углу кабака.

Ника, пытавшаяся в это время оторвать от жесткой курицы кусок мяса, подняла на нее глаза и не разжимая зубов, глухо засмеялась.

— Ну так, что: отправимся дальше, или посмотрим, чем девочки занимались без нас все это время? — посмотрел на Доргана Борг.

— Ну, нет. Никуда я в следующие три дня не пойду… и с места не сдвинусь и женушка моя никуда не пойдет, — решительно воспротивился этому решению Харальд, обняв Ивэ за талию. — Я не видел ее целых две седьмицы, а ты хочешь, чтобы я тут же куда-то сорвался, не наглядевшись на нее?

— Да, отстанешь ты от меня вар-рвар… — потеряла терпение Ивэ, когда Харальд вновь, попытался усадить ее к себе на колени.

Борг, посмеиваясь, глядел на них из-под мохнатых бровей.

— Чему одна баба, может научить другую? — не обращая внимания на строптивость жены, философски заметил Харальд. — Ты, что, дворф, серьезно решил, что у них чего-то выйдет за эти две недели. Пусть даже и с магией. Клянусь, одноглазым Оррином, даже смотреть не стоит. Пойдем лучше, моя пташечка, отдохнем.

— Думаешь, если я твоя жена, можно тащить меня куда и когда тебе вздумается? И уж, точно твое мнение, обо всем этом, меня не волнует.

— Нет, конечно, нет, моя сладкая, — покладисто ворковал Харальд, пытаясь утихомирить разошедшеюся супругу.

Ивэ, повернулась к Доргану, по прежнему, наблюдающего за Никой, подперев подбородок кулаком.

— Ты можешь сам посмотреть, что умеет Ника. Это твое право. Ты убедишься, что мы не бездельничали, как некоторые, что день деньской хлебали в кабаке пиво.

— Давай, Дорган, выбей побыстрее у Ники клинок из рук и мы пойдем… отдыхать, — довольно засмеялся Харальд, которому удалось усадить Ивэ к себе на колени.

— Ты хочешь этого? — мягко спросил Нику Дорган.

Та, все еще пережевывая мясо, подняла на него глаза и неопределенно пожала плечами, показывая, что ей все равно и она сделает так, как решат остальные.

— Какую магию, ты к ней применила, Ивэ, что она никак не может наесться?

— Ты же знаешь, что я владею только одним магическим заклинанием, которому ты меня и обучил — Ивэ с досадой оттолкнула, целовавшего ее в шею Харальда.

— Ты приготовила снадобье из «Камня воина»?

— Да. Правда, Ника?

Ника опять, завязнув зубами в жестком курином мясе, кивнула.

— П-ф! — пренебрежительно фыркнул Борг. — Ты сделала крупную ошибку, дочка. Какому воинскому мастерству может научить бабья память: вышиванию, вытиранию соплей у младенцев, да тому, как варить похлебку? Что она видела-то?

— Если уж на то пошло, то лучше вспомнили бы, как ублажать мужей… — добавил Харальд, тут же получив от жены шлепок по губам.

— Даже если она чего стоящее и видела, — продолжал как ни в чем не бывало Борг, — то ничегошеньки не запомнила. Бабы, когда начинается настоящий мужской разговор, начинают реветь благим матом и звать на помощь. Вот и выходит, что с перепугу, вы, если даже, что и видели то, после, ничегошеньки не помните. Вместо того, что бы переводить магию, ты бы научила ее не бояться клинка и крепко держать его в руке. И того было бы довольно.

Вдруг, к радости Харальда, Ивэ сдалась, оставшись сидеть у него на коленях и покорно снося его поцелуи в шею. Сложив руки на груди и с вызовом посмотрев на Борга, она заявила:

— Предлагаю пари.