Увидеть Мензоберранзан и умереть

Наконец ее вытянутая рука уперлась в камень, закрывавший вход и Ника подтолкнув его, открыла проем выхода. Ее лица коснулся холод влажной звездной ночи. Ника с наслаждением вдохнула воздух, пахнущий мокрым снегом и шагнула из потайного хода, столкнувшись лицом к лицу с Дорганом.

— От меня убегаешь? — насмешливо проговорил он.

Откинутый капюшон, белизна длинных волос, темное напряженное лицо. И тут Ника бросилась на него.

Глава 14 У хижины Лиз

Поймав ее, и стиснув в объятиях, Дорган пятился к дереву. Задыхаясь, перебивая друг друга они яростно целовались. Не выпуская Нику, эльф, вместе с нею опустился на землю в мокрый снег. Ночь, едва начавшись, тут же закончилась для них, промелькнув словно горячечное, бессвязное видение.

Доргану приходилось нелегко, сдерживая страстность Ники, забывавшей обо всем. Она же раздражалась. По ее мнению, он думал о каких-то пустяках: то все время, пытаясь прикрыть ее, разгоряченную, от ночного холода; то умудрялся уследить за тем, чтобы она не оказалась на земле, а в самый неподходящий момент его вдруг начинало волновать, чтобы она излишней горячностью не навредила себе. Ее оскорбляла его трезвость и рассудочность в подобные минуты.

Сквозь ночь уже просачивался бледный рассвет, а Дорган так и не сомкнул глаз, постоянно укрывая своим плащом раскрывавшуюся Нику. В конце концов он растормошил ее, тесно прижавшуюся к нему.

— Вставай, нам пора. Ты замерзнешь, а моей магии уже не хватает, чтобы согревать нас.

Закутанная в плащ Доргана, полусонная Ника, едва поспевала за ним. Она равнодушно отметила, что они не вернулись в замок, а идут по лесу и она даже знала куда ведет ее Дорган, но подумала об этом лениво и отстранено. Эльф ни разу не обернулся на нее и только когда они вышли к деревне, его отчужденность стала для Ники настолько явной, что она окончательно проснулась.

Она не понимала причины такого отчуждения. Что случилось? Ведь этой ночью она так щедро отдавала ему себя, так отчаянно любила, а он на все ее порывы отвечал чудовищной сдержанностью.

— Ты меня больше не любишь? — спросила она его в спину и тут же возненавидела себя за свой вопрос.

Он прозвучал почти так же, издевательски, как у Лаодран которая вчера спросила Ригана о том же. Дорган остановился и медленно повернулся к, попятившейся от него, Нике. Он тяжело смотрел ей в глаза, лицо его исказила черная мука.

— Зачем ты это делаешь? — тихо спросил он.

Ника готова была умереть тут же, на месте — так ей стало горько и стыдно. Спрашивать его, который сам ведет ее к Зуффу, о любви… Это было так, как если бы палач спрашивал того, кого собирался казнить: любит ли он его… Не дожидаясь от нее ответа, эльф отвернулся и пошел дальше, а Ника разбитая и раздавленная своим поступком, коря себя за ничтожество, вся глубина которого открылась ей только сейчас, брела за ним.

Почему рядом с Дорганом она становилась бесчувственной и все время невольно причиняла ему боль. Почему он никак не может увидеть, что она, по сравнению с ним, жалкая никчемная личность. Нике вдруг стало страшно.

Они молча прошли деревню, в которую вернулась жизнь. Из открытых дверей хижин валил дым — хозяйки разжигали свои очаги. В загонах мычали коровы. Эльф и его жена прошли просыпающуюся деревню и снова углубились в лес. За ними мрачно следили темные стены замка Репрок, видимые ото всюду.

Больше они ни словом не перемолвились между собой. Каждый из них по своему готовился к предстоящему. Ника к разговору с Зуффом. А Дорган собирал все свои душевные силы, чтобы вынести тяжкое испытание разлуки.

Ника терзалась: что она могла сказать тому, кому обязан всем — своей жизнью и тем, что наконец достигла своей цели? Доргану не нужна была ее благодарность. Все, что он делал для нее, он делал для себя тоже. Ее слова, покажутся ему равнодушными и холодными, и будут вовсе не теми, что он желал бы услышать от нее, и снова причинят ему боль.

Дорган понимал, что уже ничего нельзя сделать. Что он мог сказать Нике? Опять, что любит ее? Но она знает об этом слишком хорошо и его признание только бы связало ее волю. Он не смог удержать ее и значит один виноват в том, что все рушиться. Хотя, видит Аэлла, он бился за нее до конца.

На опушке у хижины Лиз царило оживление. Горели костры, вокруг которых сидели солдаты сэра Ригана. Под кленом Уро объяснялся с капитаном дозора. Увидев Нику в обществе дроу орк, нисколько этому не удивившись, дружелюбно помахал ей. Ника махнула в ответ и когда Уро бессознательным жестом погладил себя по макушке, кисло улыбнулась. В другое время это развеселило бы ее, но не сейчас.

У неказистой хижины Лиз был раскинут шатер из шкур, возле него топтались малочисленные орки, настороженно поглядывая на солдат сэра Ригана. Державшийся ото всех особняком небольшой отряд варваров, обычно шумных и задиристых, вел себя против обыкновения смирно.