«Увидеть Париж и умереть»

– Да, согласен… Но кто-то же убил Жака Форси.

8

Туссен вернулся с пленэра в хорошем настроении, более того в приподнятом и бодром. За двое суток он написал, как минимум три удачные картины. Такое случалось далеко не всегда, поэтому весело напевал грустные песни Шарля Азнавура. Настроение Туссена, к сожалению, жене не передалось, хотя Клотильда всегда искренне разделяла печали и радости мужа. Конечно, она была довольная, когда у Туссена ладилось и он не хандрил и тем более находился в творческом подъёме. Клотильда всё никак не могла справиться с щемящей грустью, взявшейся неизвестно откуда. Клотильда опасалась, что муж заметит, что на душе у неё паршиво и примет на свой счёт, а ведь это совсем не так. И Клотильда улыбалась Туссену, напевала вместе с ним и как обычно хвалила, вполне заслуженно его талант, упорство и работоспособность.

На ужин разморозила фрикадельки из говядины, сделала омлет и подогрела куриный бульон. Фрикадельки подала мужу с соусом тартар из солёных огурцов, как он любит.

Довольный и сытый Туссен обнял жену и, наклоняясь почти к уху произнёс только ему присущей интонацией.

– Пойдём в твою спальню…

Раньше Клотильда лишь услышит этот тембр любимого голоса и «крепость» сдавалась с удовольствием. Проходили годы, Туссен погрузился в творчество, может быть излишне, перешёл с реалистического изображение на абстрактное, и так совпало, что реже звучал сладостный призыв сирена. Реже супруги Тостивены просыпались вместе в общей постели, всё чаще каждый в своей спальне. А сейчас Клотильде совсем не до того. Как же быть? Испортить мужу столь не частое замечательное настроение? Конечно же, нет! И Клотильда, сдерживая вздох обречённого, улыбнулась, обняла мужа и направилась исполнять супружеский долг.

9

Насмотревшись на мясное изобилие госпожи Форси комиссар и инспектор изрядно проголодались. Они зашли в ближайшее кафе, но не только чтобы утолить голод, но и послушать местных завсегдатаев.

Луи Вермандуа не спеша доел луковый суп и приступил к котлете со сметанным соусом и брокколи. Франсуа-Пьер Фрежюс расправлялся с антрекотом, запечённым с ананасом и майонезом. Они ели и прислушивались к разговорам за соседними столиками. Реплики посетителей кафе лишь подтвердили то, что было известно – добряк, порядочный семьянин – о Жаке Форси. Сочувствовали вдове, сыну, негодовали на злодея, недоумевали, что тот лишил жизни милого и степенного соседа, притом, как в Париже полно негодяев, которых ждёт-не дождётся гильотина.

Когда с обедом было покончено и выпито кофе с булочками пришлось покинуть кафе.

– Куда мы, патрон, в комиссариат?

– На место преступления.

* * *

– Что мы ищем, господин комиссар?

– Убийцу, забыл!

– В траве?!

– Франсуа-Пьер, я начинаю опасаться за твои ответы квалификационной комиссии, а ведь осталось меньше месяца. Как бы из инспекторов не улететь в постовые.

– Господин комиссар, вместо того, чтобы поддержать словом и делом как опытный коллега вы надсмехаетесь и пугаете.

– У нас ни одной зацепки, а ты считаешь, что мне весело! Ищи улики!

– Здесь всё осмотрели в прошлый раз!

– Тогда было темно, а мы все сонные, могли что-нибудь упустить.

– Да тут, наверное, уже столько народа прошло…

– Погоди, это что?

– …

– Клубок шерсти…

– Откуда он тут? Такой маленький, будто просто коричневый шарик…

– Шерсть в клубке сырая, но не мокрая. Значит, потерялся, когда дождь заканчивался или после упал в мокрую траву. Потом шерсть подсохла, – комиссар положил клубок в пакетик, что достал из бокового кармана и опустил обратно.

Луи Вермандуа огляделся, впрочем, предместье это ему хорошо известно. В пятидесяти метрах вход в метро, по другую сторону громоздятся дома, между ними выглядывает отель.

– Франсуа-Пьер придётся порыскать вокруг, может кто видел Жака Форси с кем-нибудь вместе. Я пойду в отель. Шансов мало, но может, повезёт и он там останавливался.

– Вряд ли. Отсюда до его дома езды час с небольшим.

– И всё же пойду. Не успокоюсь пока не проверю. Встретимся в комиссариате. Найдёшь что-то стоящее – звони.

* * *

Франсуа-Пьер пришёл в комиссариат в то время, когда Луи Вермандуа добавлял новые сведения в электронную базу уголовного дела об убийстве Жака Форси.

– А я оказался прав, мой юный коллега, – задорно сказал комиссар.

– Не такой уж я юный… О чём вы, патрон?

– Не скромничай… Жак Форси останавливался в отеле!

– Да, ну!

– Именно! Он забронировал номер заранее на сутки. Приехал утром. Несколько раз выходил, но большую часть дня провёл в номере, а к вечеру его освободил.

– И, что нам это даёт?

– Пока не знаю. Надо подумать и искать. Что у тебя?

– Обрадовать нечем. От меня удача отвернулась. Не нашёл никого, кто бы видел Жака Форси одного или с кем-либо.

– Жаль, но это следовало ожидать, хотя не знаешь, где и когда повезёт. Удача – дама чересчур капризна и переменчива… Мне завтра с утра к дивизионному комиссару, а ты как придёшь, обзванивай гостиницы шестнадцатого округа за исключением квартала Муетт, да ещё в предместьях, хотя бы выборочно.

– И, что спрашивать?

– Как, что? Был ли в числе посетителей, гостей, клиентов Жак Форси?!

* * *