Увидеть Париж и…

В одном из киосков продавали глинтвейн. Аромат напитка мы почувствовали за несколько десятков метров. Подойдя к киоску, я, как ни в чем не бывало, положил бумажник на прилавок и заказал две порции ароматного горячего напитка. Взяв стаканчики, один отдал Тане и стал пробовать. И только выпив неспешно почти полстакана вспомнил про бумажник. К счастью, на него никто не покусился. Нет, не алкоголь «затуманил» голову. Состояние общей эйфории охватило меня на Елисейских полях. Праздник, к которому готовились все, заполнял всё вокруг.

Как оказалось, без русских не могут обойтись и в Париже. В одном из киосков продавали российскую красную и черную икру, о чем свидетельствовала надпись на французском, английском и, естественно, русском. При этом к икре бесплатно подавали рюмку русской водки. Продавцы, услышав родную речь, предложили попробовать, сказав, что земляку сделают скидку. Улыбнувшись, я поблагодарил и отказался. Цена была на порядок выше, чем в России.

Пройдя метров пятьсот, мы перешли на другую сторону «…полей», где увидели памятник Шарлю де Голлю. Снова дошли до площади Согласия, прошли вдоль сада Тюильри до метро, проехали одну остановку, зашли в кондитерскую, купили бутылку «Божоле» и вернулись в отель.

Юбилей

Утро двадцать второго ноября началось как обычно, с завтрака. Надо сказать, что во многих отелях за границей, где нам довелось побывать, завтрак был примерно одинаковым: колбаса, сосиски, сыр, масло, яичница или омлет, хлеб, круассаны, печенье, джем. Ещё были мюсли, чай и кофе. Наверное, мы, в России, слишком привыкли к хорошим продуктам. Даже тогда, когда ГОСТы стали «нонсенсом», наши колбасы имели вполне приличный состав и вкус.

Наверное, с середины «лихих девяностых», вареные колбасы типа «докторской» я стал называть «пластмассовыми». Мы в то время, да и теперь, часто сравнивали современные продукты с теми, что были в советское время. Увы, «в лихие…» часто такое сравнение было в пользу «советского». Некоторые люди, которые старались быть «современными», почитать и преклоняться перед «западным», чтобы не произносить «как в советское время» говорили: «как в детстве».

Так вот, и колбасы, и сосиски, которые приходилось пробовать в «заграничных» отелях, не шли ни в какое сравнение с «советскими» колбасами и сосисками, а были «по-настоящему» «пластмассовыми». Не лучше было и масло. Сыр был, как правило, полутвердый, не очень, наверное, дорогой. Что нравилось почти везде – так это выпечка. В Париже это были не только круассаны на завтрак. Вечерние прогулки по близлежащим улицам открыли нам несколько прекрасных небольших кондитерских.

Для нас с Таней, любителей сладостей, это был просто «клондайк». Конечно, и у нас в Москве есть кондитерские. Но то, что я увидел в Париже, было выше всяких похвал. Я не мог даже перечислить все типы «изделий», которые там были представлены.

После «не совсем удачного» посещения кафе в первый вечер, я практически перестал пользоваться «моим слабым английским». Проще было с улыбкой сказать «excusez-moi mademoiselle je ne parle pas francais, Parlez vous russe?» Эту фразы заставила меня выучить и тренировала наша дочь Лена. А дальше можно было спокойно говорить что угодно и показывать, что мы хотим купить. И, иногда, продавщица с улыбкой подкладывала какое-нибудь маленькое пирожное, со словами «c'est pour madame» (это для мадам).

И ещё одно мероприятие проходило в это время во Франции. Как известно, ежегодно в третий четверг ноября отмечают «праздник Божоле». Божоле-нуво (Beaujolais nouveau – новое божоле) – вид молодого французского вина, вырабатываемого из винограда сорта гаме в исторической области Франции Божоле (Бургундия).

Естественно, мы решили «приобщиться» к этому мероприятию. Соответственно, менялась и «программа» проведения вечера. По пути в отель мы заходили в магазины, покупали «Божоле», сыр, багет, обязательно сладости и ужинали в номере. Не будучи большим знатоком вин, я брал то, что предлагали продавцы. Таким образом удалось попробовать «Божоле» от нескольких производителей.

После завтрака двадцать второго ноября по плану было посещение Лувра. Нет, конечно, мы не собирались за день «оббегать» весь музей. Но посмотреть на «Джоконду» нужно было обязательно.

От отеля до Лувра дошли, не спеша, минут за десять. На площади несколько минут потратили на фотографирование, в чем нам любезно помогли молодые туристы из Китая. Времени у нас было достаточно, поэтому до известного портрета добрались примерно через час.

В большом зале, за стеклом, в котором отражались многочисленные посетители, висел известный портрет. При этом, люди не просто смотрели, но и фотографировали и портрет, и себя на его фоне. И если фото себя в музее можно объяснить, то фотографирование «Джоконды» было совершенно бессмысленно. Не смотря на запрет многие «щелкали» камерами со вспышкой. Это ещё больше искажало изображение за стеклом. Служители немедленно подходили к тем, кто снимал со вспышкой, поэтому в зале стоял легкий шумок.