Увидеть Париж и…

Описывать то, что мы увидели, можно используя только превосходную степень. Блеск украшений, огромные шикарные перья, сверкающие стразы, великолепные переливающиеся в свете прожекторов костюмы. Прекрасные декорации, меняющиеся, как по мгновению волшебной палочки. А главное, естественно, прекрасная музыка и захватившая нас всецело сумасшедшим ритмом танцевальная круговерть!!! Аплодисменты, как мне казалось, не смолкали ни на мгновение.

А то, что танцовщицы во многих номерах выступали в костюмах с обнаженной грудью…Если кто пришел только затем, чтобы увидеть «это», он потратил деньги зря. Нет, конечно, и фигуры у танцовщиц прекрасные, и ноги длинные…Но ведь и в балете у танцовщиц одежды, мягко говоря, не очень много…И мы увидели настоящий балет.

Представление закончилось, а уходить не хотелось. Нам принесли фотографии, сделанные местным мастером и помещенные в «фирменную» папку. Переоделись, вышли на сверкающие «Елисейские поля». Какой прекрасный был вечер! Такой юбилей я себе даже представить, наверное, не мог.

На метро доехали до центра, неспешно пришли в отель. Поздоровавшись с сотрудником на рецепшен я, не напрягаясь, назвал наш номер «trente quatre» (по-французски – тридцать четыре). Сотрудник поискал ключ, но не нашел. Пришел ещё один парень.

Он что-то говорил по-французски, я сказал, что не понимаю, он повторил по-английски, что ключа нашего нет. Пришлось повторить номер по-английски «thirty four» (тридцать четыре). Он удивленно посмотрел на меня и подал ключ. Я по-английски сказал, что «our number will be in French «trente quatre» (наш номер по-французски будет «trente quatre»), ведь так и было сказано? Улыбнулись, пожелали друг-другу хорошего вечера, и мы поднялись в номер.

Прогулка по Парижу

Двадцать третье ноября, «крайний» полный день, когда Париж был в полном нашем распоряжении. Из того, что мы детально не посмотрели на экскурсии, оставался Монмартр, Эйфелева башня и Сена. Нет, конечно, мы всё это видели, но походить по знаменитому району «ножками», посмотреть на то, как работают художники, «потрогать» «башню» руками, увидеть Сену «с воды»: этому мы решили посвятить весь день.

На Монмартр решили поехать на автобусе, чтобы ещё лучше рассмотреть Париж. Ориентиром для выхода должна была послужить базилика Сакре Кёр (Святого Сердца, то есть Сердца Христова). Народу в автобусе было немного. Мы сидели на заднем ряду. Рядом с нами негромко переговаривались две француженки, чуть старше нас. Конечно, я внимательно изучал карту Парижа, но приметных ориентиров в районе базилики не было. По времени мы уже должны были подъезжать. Мы только отъехали от остановки, и я, «собрав в кулак» все свои познания, спросил: «Excusez-moi, madame ou puis-je aller a la Basilique du Sacre-Coeur ?» (извините, где мне выйти к базилике Секре Кёр).

Такой бурной реакции мы не ожидали. Обе дамы в один голос громко, на весь автобус стали что-то кричать, показывая на меня. Из всего, что я услышал, можно было понять только слово «мonsieur» (месье). Автобус остановился, и поэтому можно было сделать вывод, что они кричали водителю, чтобы он «остановил автобус, месье надо выйти».

«Мerci madame, vous etes tres gentile» (спасибо, мадам, вы очень любезны),– с улыбкой сказал я, выходя из автобуса. Сейчас не вспомнить, почему мы не стали посещать базилику. Мы просто ходили по узким улочкам, рассматривая многочисленные кафе, магазинчики, сидящих на улице людей. В какой-то момент мы увидели и художников. Пожалуй, у нас на Арбате их было не меньше. В магазинчиках и на уличных лотках пополнялся запас сувениров.

Монмартр

Пообедать решили «внезапно» и зашли в первый попавшийся ресторанчик. Уже в первую «заграничную» поездку я понял, что отношения людей никак не отражают «мнения и отношения» руководства стран к русским. Ни разу мне не пришлось видеть никакого негатива по отношению ко мне из-за того, что я говорю по-русски, а не по-английски или по-французски. А уж о способностях «договориться», когда у меня и собеседника нет никаких «языковых» контактов вообще разговор особый. Если люди «хотят!!!» понять друг друга, они всегда поймут.

Уже в Париже я понял, что нас вполне понимают не только русские (тут я имею в виду и белорусов и украинцев). Европейцы из Словакии, Чехии, стран бывшей Югославии часто неплохо говорили по-русски. В том ресторанчике, куда мы зашли, к нам подошла барышня, неплохо говорившая по-русски. Кроме того, меню так же было на русском языке.

Быть во Франции, и не попробовать знаменитый «луковый суп», было бы неправильно. Таня до сих пор жалеет, что не последовала моему примеру. Пока готовился наш заказ, мы немного огляделись. Мне досталось место возле колонны, на одной стороне которой была выполнена полуобнаженная женская фигура, нижняя часть её была скрыта «каменной» тканью. Не оставить память о посещении такого места на Монмартре, тем более, рядом с такими «формами» было бы неправильно. Рука моя, поднятая чуть выше плеча, коснулась «бедра», тут и «щелкнул» затвор камеры.