— Вы совсем меня не знаете.
— Вот это правда. Иногда мне кажется, что вас вообще нет.
— Можете не извиняться. Даже у Господа та же проблема.
— И вы тоже любите творить всякие чудеса, таинственные и непредсказуемые.
— Чудес не обещаю. Погода у нас паршивая. Придется торчать в четырех стенах и слушать ветер и дождь. Но, если повезет и этот кошмар прекратится, можно забраться в горы и смотреть на звезды.
— Я этих звезд не увижу.
— Может быть, но я расскажу вам про них.
— Вы хотите научить меня их видеть?
— Да.
Она поставила свою кружку на стол.
— Но как… — Голос ее слегка дрожал. — Как вы догадались?
— Догадался о чем?
— Мне всегда — с самого раннего детства — хотелось узнать, как выглядит мерцание звезд. То есть на что оно похоже?
Подумав, Кейр сказал:
— На биение пульса. Только пульсирует свет, тихонечко. Не так, как бывает при головной боли, будто кто-то долбит изнутри по черепу. Волшебно-прекрасное пульсирование, почти неуловимый трепет ночных светил. Одна моя подружка попыталась как-то объяснить, что чувствует влюбленная женщина. «Знаешь, — сказала она, — если при одном взгляде на него ты ощущаешь, что между ног,
Марианна, помолчав, спросила:
— Вы были для нее тем самым?
— Наверное.
— А она для вас?
— Боюсь, что нет, несмотря на ее поэтическую душу.
Звучание отдаленного уличного шума слегка изменилось. По свистящему шелесту шин Марианна определила, что начался дождь.
— Надо пойти погулять. Люблю гулять под дождем.
— Марианна, ты поедешь со мной?
— Слушать звезды?
— Да.
— Ради этого — обязательно.