Увлекательное приключение

Лорд Линк посмотрел на нее, и от счастья у нее закружилась голова, потому что она снова ощутила себя в безопасности.

Глава 8

Вентура чувствовала себя смертельно уставшей. Придворный бал, казалось, тянулся целую вечность. Сначала девушка была восхищена роскошными туалетами, сверкающими драгоценностями и изысканными манерами присутствующих. Огромный бальный зал с белыми, расписанными золотом стенами и сверкающими люстрами, в которых горели тысячи свечей, казался превосходной декорацией, на фоне которой разыгрывался настоящий спектакль.

Сидя вместе с Другими пажами в алькове, откуда им было разрешено смотреть на бал, Вентура поначалу решила, что очутилась в сказке. Но мало-помалу волшебство рассеивалось, пока наконец девушке не пришлось признать правду: за всем этим блеском и великолепием скрывались злоба, зависть и грязные интриги.

Королева в течение всего вечера озабоченно беседовала со своими министрами и отдавала какие-то распоряжения, в то время как король по своей слабости только соглашался со всем.

Вентуре рассказали, что короля теперь интересует только Фаринелли, оперный певец, которого он нанял за полторы тысячи гиней для того, чтобы тот пел ему каждый вечер. Больше никому не позволялось слушать его, и певцу, чтобы ублажить свою аудиторию, состоявшую всего из одного человека, приходилось изо дня в день исполнять одни и те же песни.

Среди танцующих Вентура увидела дона Карлоса, который мрачно хмурился, наблюдая за лордом Линком и доньей Алькирой.

Вентура с гордостью подумала, что лорд Линк выделяется из всей этой толпы. Не только своим ростом, атлетическим сложением и красивой внешностью. Было в нем еще что-то неуловимое, не поддающееся описанию.

Он был таким прямым и открытым, таким надежным и порядочным, что Вентуре он казался глотком свежего воздуха в этой удушающей атмосфере. Повсюду вокруг нее под внешним лоском кипели низменные страсти. Жадность и предательство были едва прикрыты слоем пудры и румян.

Может быть, донья Алькира наводила ее на такие мысли. Несомненно, королевская воспитанница выглядела сегодня вечером просто восхитительно. На ней было платье из желтой парчи, отделанное оранжевым бархатом. Глубокое декольте обнажало ее пышную грудь. Шею украшало ожерелье из жемчуга и бриллиантов, и огромное количество тех же камней сверкало в темных волосах. Она была живой, искрящейся, невероятно красивой, и все же, подумала Вентура, было в этой красоте что-то зловещее. Девушка не могла понять почему, но она не доверяла донье Алькире. Более того, она испытывала к ней безотчетную ненависть.

Она видела лицо лорда Линка, когда он смотрел на прекрасную испанку.

«Он очарован ею», — подумала Вентура и внезапно почувствовала такую боль в сердце, словно его пронзили кинжалом. Она сказала себе, что, рассуждая логически, ей следовало бы радоваться, так как лорд Линк собирается жениться на женщине, которую любит. Однако она интуитивно чувствовала, что должна предостеречь его, но от чего?

Она помнила, какой резкий и неприятный голос был у доньи Алькиры, когда она допрашивала ее. Она помнила выражение ее лица. В этой женщине не было мягкости, нежности, она была не способна любить. Ведь любовь и страсть — совершенно разные вещи, но как могла Вентура объяснить это лорду Линку?

И тут девушка услышала разговор двух пажей, сидевших рядом с ней. Один сказал:

— Этому англичанину, по-видимому, нравится здесь.

Второй паж рассмеялся.

— Очевидно, он ничего не имеет против того, чтобы делить благосклонность своей дамы с другим!

— Думаю, он ничего не знает, — сказал первый паж.

— Зато Миахадо знает, — хмыкнул второй. — Говорят, он был так рассеян во время вчерашнего выступления, что бык порвал рогами его куртку. Публика бесновалась, решив, что матадор сделал это нарочно. Но мой приятель, который там был, утверждает, будто Миахадо был совсем не в себе, словно лунатик.

— Ты зря так много болтаешь, — прошептал первый паж, бросив тревожный взгляд в сторону Вентуры.

— Да этот английский малый не понимает по-испански, — возразил его приятель.

Но Вентура отлично все поняла и, нахмурившись, стала быстро соображать. Эти пажи говорили о Миахадо. Ей было отлично известно, кто он такой. Во всей Испании не нашлось бы ни одного человека, который не слышал бы о его мастерстве и его артистизме. По сравнению с ним все остальные матадоры казались медлительными и неуклюжими. Миахадо был настоящим национальным героем. К тому же он был очень красив.

Словно кусочки мозаики, все обрывки разговоров, которые Вентура слышала до сих пор, встали на место и образовали целостную картину. Ей стали понятны и насмешливые замечания пажей, и циничные улыбки придворных, наблюдавших за доньей Алькирой и лордом Линком.

Известно ли донье Алькире, что о ней говорят? Вентура затруднялась ответить на этот вопрос. Быть может, как все женщины, испанка полагала, будто о ее любовной связи никто не знает, но во дворцах нет секретов, тем более когда дело касается такой знаменитой личности, как Миахадо.