Увлеки меня в сумерки (ЛП)

— Это и есть связь. Волшебник говорит слова, Зов. Тогда женщина либо привязывается к нему… либо отрекается от него. Но секс играет роль в связи.

Или играл.

— Если я подавляю магию, как может волшебная церемония, призванная связать меня с другим, подействовать?

— Хороший вопрос, — признал Брэм. — Брачная магия — одна из старейших и сильнейших из известных. Возможно, это превосходит твои способности? И, возможно, Шок не знает, о чем, черт возьми, он говорит, и этот план вообще не сработает. Мы не сможем узнать, пока ты не свяжешься с одним из не связанных волшебников, и мы не посмотрим, изменится ли твой отпечаток на нем.

Фелиция нахмурилась.

— Почему это изменило бы мой отпечаток?

Харстгров пожал плечами.

— Я не рос с магией и не имел способностей так долго, как другие. Тонкостей магии… я не знаю.

— Я подозреваю, что это потому, что ты сливаешься с кем-то, что, магически говоря, должно изменить твой отпечаток. Но я не могу сказать наверняка. То, что мы знаем о Неприкасаемых, очень ограничено, — сказал Брэм. — Поскольку они рождаются раз в тысячу лет, это появилось раньше всех здесь, кроме Маррока.

Фелиция уставилась на воина.

— Но ведь ты же человек. Жив тысячу лет?

Он поморщился, и Оливия усмехнулась.

— Плюс еще пятьсот. Он уже должен покрыться пылью, но выглядит неплохо, да?

Удивительно, но они говорили правду. Вау…

Маррок закатил глаза, потом обнял мускулистыми руками жену.

— Думаю, тебе стоит замолчать, ведьма. К счастью, я могу придумать много применений для этого красивого рта.

Она улыбнулась ему и похлопала ресницами.

— Ну, давай.

— Мы можем сосредоточиться, пожалуйста? — потребовал Харстгров.

— Маррок, знаешь ли ты Фей? Ты можешь рассказать мне что-нибудь о ней или о ее спаривании?

Прижимая меч к себе, тот с сожалением посмотрел на нее.

— Я слышал не больше, чем шепот. В то время я делал все возможное, чтобы избегать людей и магического мира в одинаковой мере.

— А что насчет Мерлина? Он писал о… людях вроде меня? — спросила она Брэма.

— Он был великолепен и знал практически все о магии. Он многое передал своей семье, так что…

— Я хотела бы прочитать это, прежде чем что-либо решать.

— Ну, — вскочила Сабэль,

— Мерлин писал. Много. Он оставил нам кучу своих работ. Чтение их, чтобы найти этот ответ, не будет задачей на ночь.

— Но они остались нетронутыми в развалинах дома? — потребовал ответа Харстгров.

— Руины?

Что-то холодное скользнуло по спине Фелиции.

— Матиас разрушил мой дом несколько недель назад, — ответил Брэм. — К счастью, работы Мерлина были внутри, достаточно надежно спрятаны. Я недавно их восстановил.

— Давайте все начнем читать, — рявкнул Герцог. — Мы должны обезопасить Фелицию.

Брэм бросил на него острый взгляд.

— Даже если мы начнем сейчас, мы не закончим в течение нескольких дней, возможно, недель. Матиас и Анарки придут гораздо раньше. Шок дал тебе решение, как уберечь Фелицию.

Спариться с одним из них. Выйти замуж за волшебника. Боже. Фелиция сглотнула.

— Я уже помолвлена.

— Твое обещание Мейсону стоит жизни? — бросил вызов Брэм.

Нет. Слово пронеслось у нее в голове, прежде чем она смогла остановить его. Если она согласилась выйти замуж за Мейсона, не любя его, возможно, она могла бы спариться с одним из этих волшебников и держать дистанцию. Как брак по расчету. Не самая ужасная жертва, чтобы остаться в живых. Мейсон будет страдать, но какие у нее были более привлекательные варианты? Никакие.

Что, если они выбрали Харстгрова ее парой? Как насчет ее неуправляемого желания к нему?

Она не была уверена, что сможет связать себя с братом жениха и не поддаться ему.

Поцелуй, который они разделили прошлой ночью, преследовал ее снова и снова, связывая ее с ним так, как она не понимала.

Харстгров огрызнулся:

— Должен быть другой способ. Если Матиас будет мертв, опасности не станет.

— Для всех нас. Для магического мира, — Брэм широко развел руки. — Мы пытались убить его после его возвращения. Оливия почти преуспела во время нашей первой большой битвы. Мы захватили его дом и загнали в угол. Айс сражался с ним и был почти в состоянии нанести смертельный удар. В каждом случае он убегал. Не думаю, что мы можем рассчитывать на убийство Матиаса до того, как он выследит Фелицию.

Харстгров открыл рот, чтобы возразить, но Айс прервал его:

— Планирование займет несколько дней, по крайней мере, и это, если бы мы знали, какую крысиную нору он теперь назвал домом. Как сказал Брэм, Шок дал нам простое решение для защиты Фелиции. Мы должны использовать его и направить нашу энергию на спасение Тайнана. Глупый, благородный мерзавец. Я знаю по опыту, что гостеприимство Матиаса может быть смертельным.

Хотя Тайнан и поддался Шоку ради ее же блага, его жертва могла занять Матиаса, пока она не будет в безопасности. Тем не менее, она жалела, что он это сделал.

Хотя она едва знала волшебника, она переживала за него и молилась, чтобы он просто не покончил жизнь самоубийством.

— Ты хочешь, чтобы Фелиция была в безопасности, не так ли? — Брэм приподнял золотую бровь.