Увлеки меня в сумерки (ЛП)

Фелиция повернулась к Харстгрову. Напряженно он провел рукой по волосам. Его темные глаза устремились на нее, когда он глубоко вздохнул.

— Ты знаешь, что хочу.

Хотя и сказанные с неохотой слова Харстгрова грели ее изнутри. Она была важна для него. Поэтому Шок решил, что он хочет спариться с ней?

— Я так и думал, — голос Брэма звучал самодовольно. — Почувствовал вкус, не так ли?

Харстгров атаковал мужчину.

— Закрой свой чертов рот.

Маррок схватил Его Светлость за плечи и сдержал его.

— Мы не сможем бороться с Матиасом, если будем сражаться только между собой.

О чем говорил Брэм, о вкусе? И с чего бы это разозлило Харстгрова так сильно? Они говорили около нее с постоянным подтекстом, и она устала от этого.

— Кто-нибудь объяснит, что происходит?

Никто не сказал ни слова.

Дернувшись на свободу, Харстгров сжал кулаки, но оставил Брэма в покое.

— Может быть, мы не думаем об этом правильно, — сказала она в тишине. — Матиас хочет меня для одной конкретной цели, верно? Открыть гробницу и воскресить ведьму? Мы не можем найти способ, чтобы просто помешать ему?

Лицо Айса засветилось.

— Открой гробницу Морганны самостоятельно и уничтожь ее сущность до того, как Матиас найдет тебя. Гениально! Это может сработать.

— Но предупреждений о гробнице имеется в большом количестве, — вмешалась Сабэль. — Да, это может сработать. И это так же может убить ее.

— Что ты имеешь в виду? — огрызнулся Харстгров.

— Как гласит предание, гробница оснащена несколькими магическими и не магическими ловушками, предназначенными для уничтожения любопытных волшебников или людей. Однажды я прочитала кое-что об этом в одном из томов Мерлина.

Она потерла лоб.

— Пытаюсь вспомнить… Я могу только вспомнить что-то о нескольких секциях и каждой из них. Каждая из них становится все более опасной, чем предыдущая, и предназначена для убийства. Только Неприкасаемый может обойти такую магию. И только кто-то очень светлый может пройти человеческие барьеры. Даже тогда ничего не гарантируется.

— Тогда нет, — немедленно отверг решение Харстгров. — Фелиция не приблизится к гробнице.

— Я вполне способна ответить за себя, Ваша Светлость.

Она положила руки на бедра и пронзительно уставилась на него.

— В последний раз говорю, меня зовут Саймон.

Затем он покачал головой.

— Тебе этого не понять. Ни магический мир, ни Матиаса и наверняка ни Моргану. Одно неверное движение будет означать твою смерть, скорее всего, болезненную. — Он отрицательно покачал головой. — Я не позволю тебе умереть за наше дело.

Харстгров был зол и говорил… от ее имени? Ему не нравилось, что она оказалась в центре всего этого и в опасности. Он хотел, чтобы она была от греха подальше. Хотя время от времени он был властным и высокомерным, его защитное выражение лица немного растопило ее гнев.

— Матиас уже это сделал, — возразила она, положив нежную руку на его.

Он напрягся под ее прикосновением, его лицо выражало оглушающую смесь ярости и желания.

— Конечно.

Брэм шагнул вперед.

— У нас не так много времени до того, как придет Матиас. Войти в гробницу нужно осторожно, тщательно планируя и изучая, иначе мы подпишем больше смертных приговоров, чем рассчитываем.

Чистая правда — от всех здесь. Фелиция хотела этого прошлой ночью, когда Брэм, Харстгров и другие сорвали свадьбу и унесли ее. Но теперь она вздрогнула. Правда скрывалась, как призрак, пугающая, неизбежная. Очень могущественный волшебник либо использует ее и убьет, либо убьет на месте, если она откажется сотрудничать в возвращении ведьмы, которая может мучить людей и магический мир. Ее единственным возможным выходом был волшебный «брак» с волшебником, которого она хотела сильнее всех мужчин. Обе перспективы пугали ее.

Она знала так мало о магическом мире. Казалось, опасности таились за каждым углом. Как бы сюрреалистично это ни было, это была ее новая реальность. Она должна выучить все, что может, а потом быстро принимать правильные решения. Или она умрет и, возможно, подвергнет опасности других.

— Расскажи мне подробнее об этом… магическом браке, — попросила она Брэма.

Он колебался.

— Все не связанные волшебники, оставайтесь здесь. Фелиция должна понять, какие у нее варианты. Остальные обсуждают план спасения Тайнана.

Под хор утвердительных бормотаний и похлопываний почти все разошлись.

Маррок и Оливия, стоявшие ближе всех к двери, вышли первыми. Айс и Сабэль последовали за ними, держась за руки. Ронан и Кари яростно шептались, первый бросил обеспокоенный взгляд назад.

— Дай мне знать, если тебе нужно будет пошептаться, — прошептала Сидни Фелиции, прежде чем она и Кейден покинули комнату.

Внезапно только Харстгров и Лукан остались с ней и Брэмом. Комната должна была казаться намного больше, но Его Светлость стоял слишком близко.

Как только дверь захлопнулась, Брэм снова начал расхаживать.

— Спаривание относительно простое. Как я уже сказал, волшебник произносит Зов. Ты отвечаешь, привязываясь к нему.

Почему у нее было чувство, что он всё слишком упрощал?

— Только Харстгров и Лукан не связанные волшебники?

— Саймон, — вновь поправил Герцог.