Увлеки меня в сумерки (ЛП)

Фелиция вспотела, ее тело извивалось. Она посмотрела на него лихорадочными голубыми глазами.

— Почему?

— Потому что ты моя.

— Саймон, ты…

— Не пытайся сказать иначе. Я заставляю тебя чувствовать себя в безопасности?

— Да… ох! — закричала она, когда он снова стал играть с ее бутоном.

— Я заставляю тебя чувствовать заботу?

Она помолчала, потом кивнула.

— Ты высокомерен.

Он улыбнулся.

— Часть моего очарования.

Проведя большим пальцем по клитору, он стал двигаться маленькими кругами, от которых напрягались ее ноги и выгибалась спина.

— Саймон…

— Я доставляю тебе удовольствие!

Он поставил восклицательный знак, не вопрос, снова вбирая ее чувствительную плоть в рот.

— О. Ах… Я… о боже… Ах!

Ее тело вздрогнуло, ее затрясло, когда кульминация обрушилась на нее.

Он оставался с ней до конца, расслабляясь, когда она оправилась.

— Буду считать, что это «да».

— Да, — слабо призналась она.

— Я сделаю все, что в моих силах, чтобы уберечь тебя от боли. Я никогда не разобью тебе сердце. — Герцог схватил ее за бедро одной рукой и направил себя другой к ее гладкому входу. — Однажды ты мне поверишь.

Он приподнялся над ней и, стиснув зубы, опустился в горячий шелк ее лона. Выразительные глаза Фелиции расширились, потемнели. Он впитывал выражение ее лица и погружался в нее каждым дюймом, который у него был, и каждая частичка любви пробегала через него к ней.

У нее перехватило дыхание, и румянец пополз по щекам вдоль груди. Везде, где он прикасался к ней, она обжигала его. Погружаясь еще немного, он зашипел, напрягаясь от удивительного подъема удовольствия. Под ним Фелиция стонала, сжимая его член. Он схватил ее еще крепче.

Скользя вверх и вниз, в ее влажное совершенство, он пробился глубоко, казалось бы, бесконечным ударом. Наконец он погрузился в нее. Боже, она невероятна. Шелковая. Самая удивительная женщина, к которой он прикасался.

— О, Саймон! — Ее голос трепетал. — Это… — она ахнула, подав бедра к нему, еще глубже его обхватывая, — так хорошо.

Конечно. Он никогда не чувствовал ничего похожего на электрическое удовольствие, мчащееся по его венам.

— Подожди, — предупредил он.

Она неуверенно кивнула ему. И он отступил назад, почти выйдя, прежде чем снова утонуть в ней. Фелиция вскрикнула, прижимаясь к нему, раздвигая бедра и приглашая еще глубже.

Черт возьми, она уже уничтожила его сдержанность. Удовольствие выстрелило вверх по его члену, свернуло тепло внизу живота, скрутило пальцы ног.

Когда он снова вторгся в ее тело, то взял ее рот в отчаянном поцелуе. Фелиция растаяла вокруг него, приоткрывая губы, прижимая бедра к нему и разрывая его контроль.

Герцог стиснул зубы, рыча, когда снова наполнил ее по самую рукоять. Маленькие вздохи Фелиции, когда она напрягалась, сводили его с ума. Он отказался получать удовольствие без нее.

Прощупывая, пока не нашел сладкое местечко, гарантирующее ее кульминацию, Герцог входил медленными толчками, с безостановочным трением. Ее глаза широко раскрылись, когда она извивалась, пытаясь отдышаться. Темный румянец распространился по ее великолепной золотистой коже.

— О! Саймон, мне нужно…

— Я знаю, — прохрипел он ей на ухо. — Я дам тебе это.

И он дал с томными ударами, которые погрузили их в вечность. После этого не было никакого способа отпустить ее от себя, и это его вполне устраивало.

— Да!

Ее кулаки сжали изголовье кровати.

— Да!

С еще одним глубоким толчком она разбилась на части, сотрясаясь в его руках с гортанным криком.

Его самоконтроль последовал за ней, и белый огонь прострелил позвоночник, распространяя экстаз по всему телу. Она ему так нужна. Нужно убедить ее, что его любовь и желание к ней вечны. Герцог не собирался отрицать эту необходимость, он вскрикнул в удовлетворении.

Они медленно отдышались. Герцог поцеловал ее в щеки, в кончик дерзкого носа, в распухший рот. Он ласкал ее от бедра до пояса, затем его ладонь забрела вверх по ее груди, останавливаясь на плече. Он держал ее крепко, их сердца стучали в унисон.

Он мог остаться так, с ней, навсегда. Быть с Фелицией было выше всего, что он когда-либо знал. Он хотел снова сказать ей, что любит ее, остаться в постели на весь вечер, поговорить о ее страхе и убрать его. Потом заниматься с ней любовью всю ночь.

Стук в дверь напомнил ему, что у них не было времени. Он быстро взглянул на тумбочку и выругался. Точно по расписанию.

Фелиция одеревенела от страха.

— Кто это?

— Люди, которые помогут нам учинить скандал, — пробормотал он, затем позвонил дежурному, обслуживающему их номер.

— Мисс Ходж, впустите их!

Дверь открылась с мягким щелчком. По венам Фелиции пробежала паника.

— Моя одежда. Она в ванной и…

— Тебе она не понадобится, — мягко заверил он и со стоном надавил на свою удивительно твердую эрекцию глубоко в ней.

— Я не хочу оставлять тебя, но…

Он тихо вышел. Ее тело протестовало. Из-за трения нервные окончания ожили, и она ахнула. Скрытая улыбка, которую он послал, перевернула ее сердце.

Фелиция ждала, когда он встанет, найдет одежду и поприветствует гостей. Но он не делал этого.

— Ваша Светлость? — позвала женщина, чей голос Фелиция никогда не слышала.

— Где вы?