UZ-Worga

Ещё бы! Средняя продолжительность активной работы корабля капсулира колеблется, в зависимости от класса судна, от нескольких дней до нескольких месяцев. То есть как минимум три-четыре раза в год средний экипаж пытается вовремя добежать до эвакуационного бота, радуясь, что в эти минуты - не их дежурство... дежурные не выживают почти никогда.

Такова жизнь. Люди рождаются на планетах, космос - территория смерти. Для кого угодно - кроме этих полубогов. Кроме Че, например.

Музыка, игравшая в телефонной клипсе, прервалась: входящий вызов. Звонить механику мог только один человек во всех существующих мирах.

- Нил, друг. Готовь корабль. Скоро снимаемся с места.

- Капитан! Есть, капитан! - Нил почему-то решил, что Че догадается, как механик пользуется своим телефоном. Виделось ему нечто постыдное в несерьёзном, что ли, отношении к коммуникатору. Как будто на вахте уснул.

Че хмыкнул.

- Рад, что ты наготове. Но до старта часов двенадцать, не меньше. На всякий случай действуем с небольшим профицитом по времени. У тебя десять часов, прогони все тесты, которые успеешь. Команда экипажу: сокращённые вахты, по боевому распорядку. Что ещё... - задумался пилот, - да кого я учу! - добавил он добродушно, - ты и сам всё знаешь. Сколько уже вместе налетали.

- Да, твоя правда, капитан. Проверим всё в лучшем виде. Я иногда параноиком себя чувствую со всеми этими тестами. Ребята, кого ни спрашивал, отвечают в один голос: никто из их капитанов так о проверках не заботился. Да и к чему? Техника умная, если что не так - сама известит. А гарантий что с проверками, что без них - нету.

- Нет времени на пересуды, Нил. Запомни две вещи: во-первых, мне умирать не страшно, я просто не люблю терять корабли и людей, а оттого осторожен. Во-вторых, если только я не сказал обратного - мы всегда торопимся и работаем предельно быстро, не задавая лишних вопросов. Хорошо?

Нил растерялся. Сколько времени отдыхали, а теперь - на тебе, аврал.

- Так двенадцать часов же, капитан?..

- Это у тебя. А у меня дел столько, что хорошо бы успеть. Всё, Нил, работаем. Отбой.

Механик задумчиво потёр висок. О главном-то, куда летим, спросить не успел. Теперь уже и жалеть не стоит: капитан ясно дал понять, что занят. Эх, а здорово было бы всё же знать: экипаж работает лучше, когда хоть знает, чего бояться.

Работа с диагностическими программами могла длиться месяцами. Полной гарантии нельзя получить никогда. Это в принципе невозможно: космический корабль, по большому счёту, представляет из себя летающий суперкомпьютер, прикрытый листами брони и прозрачным куполом силовых полей. Люди в нём - это пережиток; просто нет ещё, не придумано такой техники, что полностью заменяла бы человека. И не дай бог, чтобы её когда-нибудь придумали.

Пусть работа Нила и крутилась вокруг механических и управляющих модулей, к технике он относился недоверчиво, с лёгким трепетом даже. Чувство это, раньше смутное, особенно обострилось после того, как линкор едва выжил, спасая "Иезавель" от преследования мятежных машин. В тот раз, когда дроны напали на экипаж, Нил впервые со всей ясностью осознал, что одной удачи мало под этим бесконечно чёрным небом. Нет, про "бесконечно чёрное" ему подумалось сейчас - а тогда хотелось только спасти как можно больше своих товарищей. Ведь он, Нил Борман, был доверенным лицом капитана, вторым после полубога. Он отвечал за свой экипаж, как за семью - и в тот чёрный день семья поредела наполовину... Нил знал, что сделал всё возможное. Выложился так, как только смог - и механик ни в чём себя не винил. Он злился только на ожившие машины, на их безумную и бесконтрольную ярость, погубившую тысячи и тысячи жизней.

И вот сейчас жизнь Нила, экипажа корабля и даже, в некотором смысле, капитана - зависела от качества работы проверяющих программ. Которые не так уж, наверное, и отличались от тех, что толкали вперёд бездушные големы мятежных дронов.

Добравшись до машинного отсека, Нил задал последовательность программ диагностики. Пульт, за которым он работал, выглядел страшной архаикой: механическая клавиатура, вторая, дублирующая - под стеклянным колпаком, и множество кнопочных панелей с пояснительными подписями. Кроме основного - никаких экранов, опытный бортмеханик обязан уметь работать вслепую. Если только дисплей будет разбит - как без этого умения продолжить контроль? Да, позиция бортмеханика на современном корабле - это больше дань традиции, но если только здесь, за своим пультом, Нил заметит и блокирует неисправность прежде, чем поломка нанесёт кораблю ощутимый вред - это может подарить судну лишнюю секунду жизни. Хотите узнать о роли секунды? Спросите о ней капсулира, которому её не хватило для ухода в спасительный прыжок.