Узаконенная жестокость: Правда о средневековой войне

Обезглавливание считалось сравнительно легким видом умерщвления, поэтому данный способ казни применялся для высокородных преступников. Джону Тэйлору, от которого мы получили детальное описание казни через колесование, довелось присутствовать и при обезглавливании: « Все было устроено следующим образом: узник становится на колени, глаза ему завязывают платком. Потом берут за волосы у венца головы и заставляют держать туловище прямо. В это время палач, размахнувшись мечом, сносит голову с плеч так ловко, с такой сноровкой, что обладатель этой головы даже не успевает заметить, как ее потерял». Описание подобного профессионализма у палача не должно вводить в заблуждение: происходило немало случаев неумелого обезглавливания. Может показаться, что меч лучше подходил для такой экзекуции, чем топор, и являлся более предпочтительным орудием казни. Расчленение тоже применялось во время казней знати, но к этому виду наказания все же чаще приговаривались политические преступники: участники разного рода заговоров и мятежей.

Вышеупомянутые детали — это, по сути, вариации на одну и ту же тему, а общим для всех является наглядная демонстрация ритуального убийства по требованию большинства населения. Но и при таком раскладе сходства поражают воображение даже больше, чем различия: кодекс Карла V имеет много общего с кутюмами (сводами постановлений обычного права) XIV в. во Франции, которые, в свою очередь, опираются на традиции и обычаи XIII в., такие, например, как в кутюмах Бовези ^[10]. Все подчинялось политике устрашения, даже после свершения казни. После приведения приговора в исполнение трупы казненных выставлялись на всеобщее обозрение на длительное время — своего рода предупреждение потенциальным преступникам. Тела оставляли на эшафотах, головы насаживали на колья, а расчлененные части выставляли в различных частях королевства или города — таким образом людям настойчиво давали понять, насколько высока плата за злодеяние.

Никакие общие наблюдения не претендуют на универсальность, поэтому можно столкнуться с исключениями, которые доказывают правило. В зависимости от характера преступления и от того, заслуживает ли преступник «хорошей» смерти, толпа могла проявить к нему сочувствие. Как упоминалось ранее, спасение в последнюю минуту было не таким уж редким явлением. Например, осужденный получал помилование с предложением супружества. Экзекуции, которые мотивировались разоблачением политических интриг, иногда получали публичное неодобрение, поскольку формально против народа не совершалось никакого злодеяния. В 1315 г. в городе Сиена, на западе Италии, власти распорядились отрубить ступню каждому из шести представителей своих противников, вошедших в город в нарушение закона. Горожане подняли бунт против таких жестоких мер, и власти свое распоряжение отменили. Однако снисходительность проявлялась лишь в редких случаях, и простолюдины обычно воспринимали ее с негодованием, если речь шла о каких-то поблажках знати. Так, в 1374 г. в той же Сиене, в связи с угрозой восстания, помилование, дарованное богатому семейству, занимавшемуся разбоем, было аннулировано. Как показывает эпизод с несчастным Томасом Элдерсфилдом, толпу, собравшуюся на казнь, не мутит кровавое зрелище. Трупы и части тел казненных часто становились забавой, особенно для мальчишек, которые таскали их повсюду, швыряли и пинали. Многие из таких мальчишек потом стали солдатами.