Узбекские народные сказки. Том 1.

Ослабевшая, измучившаяся Орзиджон встрепенулась. Голос Камбарджона показался ей таким приятным, сердце взыграло, запрыгало от радости.

В этот день Орзиджон встала с постели, искупалась в фарфоровом хаузе, побрызгала тело мускусом и амброй, надушилась, выбрала самое лучшее платье с яркими цветами, принарядилась и, блистая красотой и грацией, села у окна. Услышав голос Камбарджона, царевна выглянула на улицу и увидела разносчика.

– Эй, девушки! Смотрите-ка, этот разносчик точь-в-точь как мой милый, любимый друг, которого я видела во сне! – крикнула она и приказала служанкам: – Вставайте скорей! Возьмите из моего ларца горсть жемчужин, пойдите отдайте ему и купите мне серы, шелку!

Служанки взяли жемчуг и бегом выскочили на улицу к разносчику. Схватив коня под уздцы, они отдали Камбарджону жемчуг и заговорили наперебой:

– Дайте нашей госпоже серы, шелка, пудры и хны.

Тогда разносчик спросил:

– А кто ваша госпожа?

– Наша госпожа – дочь Каньонского царя царевна Орзиджон! – ответили служанки.

– Да ведь царевна Орзиджон умерла четырнадцать лет тому назад! – воскликнул Камбарджон. – И могила ее уже заросла травой!

– Эх вы, пустая голова! Вы думаете, что носите голову, но у вас на плечах не голова, а тыква! Наша царевна жива и здорова, красавица во цвете лет, сидит наверху в своей светлице. Вон, посмотрите! – сказали девушки.

Камбарджон посмотрел на дворец – и правда, у окна сидит его любимая Орзиджон, красивая, цветущая, как пышная роза, в руках у нее жемчужное яблоко, она им играет. Как только Камбарджон взглянул на царевну, она кинула в него жемчужное яблоко и попала прямо в грудь. Царевич охнул и свалился коню под ноги. Девушки зашумели, защебетали, словно птицы, окружив его. Спустя час царевич пришел в себя, взял свой хурджун и сказал:

– Держите!

Каждая девушка подставила подол платья, и он высыпал им весь свой галантерейный товар.

– Какое счастье! – воскликнул Камбарджон. – Моя любимая не умерла! Я сейчас поеду в горы, поймаю оленя, привезу его царевне в подарок, пущу в ее прекрасный сад, а потом пойду взглянуть на мою любимую!

С этими словами он сел на коня и поехал в сторону гор.

«Я четырнадцать лет ждала его, сгорая от любви! А он даже не поздоровался, ни разу не взглянул на меня, поехал сначала в горы за оленем, а когда же мы увидимся? Когда он приедет с оленем! Очень нужен мне этот олень!» – подумала Орзиджон и пропела ему вслед газель:

Туго твой затянут стан,
И в руках твоих коран,
И чернильница с пером
Есть на поясе твоем.
А привет любимой, эй.
Ты послушай, грамотей.
Да открой, взгляни скорей.
Есть ли в книжице твоей?!

Услышав песню, царевич натянул поводья и остановил коня. «Эх, да я ведь не поздоровался с моей любимой! Надо мне тоже что-нибудь спеть, чтобы угодить ей», – подумал он и пропел в ответ:

Туго мой затянут стан,
У меня в руках коран,
И чернильница с пером
Есть на поясе моем.
Вот открыл я книгу эту,
Посмотрел насчет привета
Для любимой, слушай, эй.
Нет нигде привета в ней!

Этим он дал понять царевне, что он открыл книгу, смотрел, но нет там привета женщине, поэтому он и не поздоровался с ней (Согласно старому обычаю, сначала женщины должны приветствовать мужчин, а не мужчины женщин).

Этот ответ привел царевну в ярость, и она, обращаясь к любимому, пропела еще песню:

Ой, джигит, послушай, эй:
Провались ты вместе с ней,
И с охотою своей,
И с добычею своей.
Чтоб ты гнался целый день.
Чтоб умчался твой олень,
Чтоб с горы ты там упал.
Чтоб ты руки поломал!

Так разгневанная царевна проклинала своего любимого, уезжавшего на охоту.