Узбекские народные сказки. Том 1.

– Мамушка! Камбарджон с дороги сбился, сюда меня привез, а сам без чувств с коня свалился. Пойдите к нему, узнайте, что с ним. Если он пришел в себя, ухитритесь как-нибудь провести его сюда.

Старуха вышла на улицу, подошла к Камбарджону и сказала:

– Вставай! Зовет тебя милая, я провожу тебя к ней. Соображай, что надо делать?

Хитрая старуха так провела Камбарджона, что никто не догадался, что она его ведет, будто бы он сам гость среди гостей. Усадив его в углу около очага, она дала знать царевне, что пришел ее любимый друг. Увидев полог чимыльдыка, за которым сидела царевна, скрытая от посторонних глаз, Камбарджон подумал: «Ну, теперь ушла из рук моих любимая!» Он расстроился, не выдержал и с горя застонал, жалуясь богу, сетуя на судьбу свою.

Тут уж царевна разозлилась: «Что же это он все стонет! Никакого уважения ко мне! Ну, хорошо! Выгоню его из города, пусть идет куда хочет!»

И она гневно сказала:

– Эй, джигит, от слез вмиг состаришься, мой друг! Ты не охай, даром силы не теряй, меня не укоряй, лучше на коня садись да уезжай подальше. В далеком краю одна есть девушка, прославилась она своим обхожденьем, красотой и умом. Имя ее – Ойсулу.

За высокими горами, за пустынями находилась богатая страна Кустантания. У царей этой страны была дочь. Звали ее Ойсулу. В детстве с ней очень дружила Орзиджон. Они так любили друг друга, что, расставаясь, дали клятву, когда придет время выходить замуж, выйти за одного мужа.

Говоря так, Орзиджон сделала намек Камбарджону на свою подругу, словно говоря: «Поезжай, мол, к ней!»

Камбарджон рассердился. «Каждый ест то, что он любит! – подумал он. – Она намекает мне на свою подругу, считая, что моя женитьба на Ойсулу вполне допустима».

Он позвал старуху-мамку, отдал ей ключ от ее дома, спустился во двор, туго подтянул подпруги, сел на коня и поехал прочь из города.

Ехал он куда глаза глядят и попал в горное ущелье. Долго мучился Камбарджон, не пил, не ел, все ехал и ехал по ущелью, по холмам, через горы по камням, через реки и озера и наконец попал в заколдованные горы.

Три дня он кружился в заколдованных горах и никак не мог из них выбраться.

В этот момент впереди появился пестрый олень. Камбарджон погнался за ним. Но олень словно манил Камбарджона: то замедлит бег, то опять помчится во всю прыть. Так, убегая по ущелью, он вывел из гор гнавшегося за ним Камбарджона и вдруг исчез, как сквозь землю провалился, словно его и не было.

Выехал Камбарджон в степь, и конь, гарцуя под ним, помчался вперед. По дороге Камбарджон стрелял из лука, убивал дичь. Если удавалось добыть огонь, он жарил мясо и ел, а если нельзя было развести огня, то ел мясо сырым.

Ехал Камбарджон, нигде не останавливаясь, без отдыха, семь дней и семь ночей, ничего не ел, не пил и наконец совсем выбился из сил. Не видя конца своему пути, он начал громко жаловаться:

– Как долог путь! Еду день и ночь!

И тут словно силы прибавилось у Камбарджона, и конь его помчался стрелой, словно летел, не касаясь земли, с каждым прыжком оставалось сорок шагов позади. Но вот впереди показались строения, сады. Камбарджон воспрянул духом и вскоре подъехал к городу Кустантания.

Въехав в город, он увидел огромный сад, раскинувшийся на площади, равной тысяче танапам. С четырех сторон сад был обнесен решетчатой оградой. В этом саду зрели, наливаясь на солнце, всевозможные плоды. Около сада был устроен большой хауз; берега его были выстланы мрамором. По углам стояло по золотому дереву. У каждого ствол был из чистого изумруда, ветви рубиновые и яхонтовые, а листья из драгоценного светло-зеленого изумруда с желтоватым оттенком. На каждом золотом дереве среди ветвей висела золотая клетка, а в клетках пели соловьи. Эти замечательные певцы услаждали слух своими прекрасными трелями.

«Чей бы ни был этот сад, а я войду», – подумал Камбарджон. – «Я согласен даже умереть, пусть делают со мной, что хотят!»

Он ударил мечом по решетке, разрубил ее и въехал в сад.

Спрыгнув с коня, он привязал его к кусту красной розы и пошел по аллее, любуясь садом. В этой части сада росли деревья, на ветвях которых в изобилии зрели краснобокие яблоки, золотистые груши и персика. Дальше раскинулась инжировая роща, а за ней тянулись виноградные лозы, с которых свешивались кисти винограда всяких сортов.

Сорвав кисть винограда, Камбарджон расположился отдыхать на мраморном берегу хауза. С наслаждением он опустил усталые ноги в холодную воду. Болтая ногами, он лакомился сладким сочным виноградом, отщипывая по одной ягодке и любуясь утками, плававшими по воде. Со всех концов сада сюда слетались птицы. Увидев Камбарджона, они, плененные его красотой, выражали свою радость веселым пением, щебетали, порхали, садились юноше на голову, на руки и ноги. Наконец, утомленный птичьим гамом, Камбарджон убежал от птиц. В одной аллее он увидел густой куст розы, разросшиеся ветви которой переплелись, перепутались, образовав зеленую беседку, улегся в тени под кустом и заснул с недоеденной кистью винограда в руке.