Узда для Троцкого. Красные вожди в годы Гражданской войны

Партийно-государственные органы, самый известный из которых — совмещенные в 1923 г. Центральная контрольная комиссия РКП(б) — ВКП(б) и коллегия Наркомата рабоче-крестьянской инспекции СССР, наряду с коммунистическими ячейками и фракциями советских учреждений — позволили к 1930-м гг. установить тотальный контроль большевистской партии над правительственным аппаратом. Правда, уже в 1934 г. ЦКК ВКП(б), выполнившая свою изначальную основную задачу по очищению большевистских рядов от скверны, была разделена на два самостоятельных (друг от друга, но не от сталинского руководства) органа — Комиссию партийного контроля при ЦК ВКП(б) и Комиссию советского контроля при Совете народных комиссаров СССР.

Подводя 9 марта 1921 г. итоги начального этапа сращивания партийного и государственного аппарата, большевистский теоретик Е.А. Преображенский напомнил Десятому съезду РКП(б) историю формирования «специальных органов государственной пропаганды коммунизма»^{1113}. По его заявлению, «известный аппарат по пропаганде коммунизма» постепенно «отпочк[овался] внутри целого ряда отдельных учреждений» и «отдельных комиссариатов», а именно: НКВД РСФСР (какие-либо разъяснения в данном случае Преображенский не сделал), военного ведомства (ПУР) и Наркомпроса РСФСР (Внешкольный отдел — Главполитпросвет)^{1114}. Политуправление РККА, напомнил Преображенский, было создано «как особый аппарат, непосредственно подчиненный партии, и в то же время, как аппарат государственный»^{1115}. Руководство Политуправлением осуществляли Оргбюро ЦК РКП(б), в котором в 1919 г. активно трудился И.Т. Смилга, и Секретариат ЦК РКП(б), а финансирование этого органа, как и любого государственного учреждения, осуществлялось ленинским Совнаркомом на общих основаниях — через сметы Наркомата по военным делам РСФСР^{1116}.

Едва не изменила вектор развития политического аппарата в армии проведенная в марте 1921 г. на Десятом съезде РКП(б) резолюция об объединении агитационно-пропагандистской работы в разных ведомствах РСФСР, включая военное, под эгидой Главполитпросвета^{1117}. Работа Политуправления РККА характеризовалась как «чрезвычайно» скверная и оторванная от военных округов[75]. Решение встретили в штыки военные партийцы во главе с С.И. Гусевым и даже отчасти с Л.Д. Троцким, не желавшим согласовывать происходящее в военном ведомстве еще и с детищем А.В. Луначарского^{1118}, при том что к наркому «по просвещению» в партии относились с дурно скрытым пренебрежением. Редкий случай, когда отношение к конкретному лицу в руководящем партийном ядре не особенно изменилось со съездов единой РСДРП: не случайно один из вождей меньшевиков А.С. Мартынов, отвечая на критику будущего наркома «по просвещению», заметил ему с высоты своего полета: «Тов. Воинов, возражая т. Плеханову, говорил, что мы представляем себе захват власти так, как он изображается в оперетках: в виде нападения кучки заговорщиков, появляющихся неожиданно во дворце в масках со шпагами и фонарями. Если бы т. Воинов был так же хорошо знаком с историей русского революционного движения, как он знаком с историей опереток, то он пришел бы к другим выводам»^{1119}.