Узда для Троцкого. Красные вожди в годы Гражданской войны

Вместе с ЦК железнодорожников Кобозев «участвовал в организации двух всеобщих ж.-д. забастовок, в организации союза инженеров и техников Рижского уезда, в организации вооруженного восстания Рижского гарнизона при полном параличе власти губернатора и начальника Рижского и Усть-Двинского крепостных гарнизонов. […] Состояние восстания в Усть-Двинской крепости продолжалось долго — до тех пор, пока не пало сопротивление всех дружин “лесных братьев” и пока [генералы] Орлов и Ранненкампф[61] (так в автобиографии. — С.В.) не вошли в Ригу и Усть-Двинск, т. е. продолжалось до созыва I Государственной думы»^{686}.

Партийным «профессионалом», т. е. революционером, живущим за счет организации, Кобозев был при этом всего два-три месяца — после Объединительного съезда Латышского края, на котором «присутствовал и был оставлен в качестве ответственного военного организатора вплоть до эмиграции на Кавказ (так в автобиографии. — С.В.)»^{687}.

В 1908–1910 гг. Кобозев состоял «в ЦК С[оциал]-демократии] Латышского] края, использовал фиктивную инженерную контору, созданную под его фамилией, разъездными агентами которой работали» как сам Кобозев, «так и остальные члены ЦК С[оциал]д[емократии] Лат[ышского] края, проводившие в крае партработу»^{688}.

Кобозев находился в эмиграции и в ссылках, проводил как правило большевистскую линию, хотя впоследствии был вынужден каяться в отдельных отступлениях от курса В.И. Ленина — в частности, в близости меньшевизму в оренбургской ссылке: «Моя тактика организации была в этот момент неправильна потому, что я был совершенно одинок и в то же время обязан был вести работу Ленинского предметного воспитания партии в Оренбурге». Однако подобные отступления не умаляли в целом большевистской линии П.А. Кобозева, стоявшего в годы Первой мировой войны, вопреки многочисленным обвинениям в оборончестве, на интернационалистских позициях. Как указал старый большевик в автобиографии, «в общей сложности почти вся моя жизнь в царский период прошла в ссылке. В тюрьмах я провел в общем ничтожное время — около двух месяцев; избежал каторги и смертной казни по многим совокупностям партийной работы»^{689}: к счастью для Кобозева, в Риге его не смогли/побоялись опознать провокаторы.

Во время Февральской революции Кобозев вроде бы принял участие «в орг[аниза]ции комиссариата путей сообщения (так в биографии. — С.В.) в Петрограде и учредительном] съезде союза рабочих жел[езных] дор[ог] от Самары до Ташкента. Летом [19] 17 г. в Петрограде работал во фр[акции] думы, будучи членом город[ской] управы, участвовал с июльских дней по октябрь в выступлениях пролетариата»^{690}.

После Октябрьского переворота — «чрезвычайный] комиссар Оренб[ургско]-Тургайск[ой] области, “по окончании борьбы с дутовщиной, с занятием Оренбурга и образованием Оренбургских ревкома и парткома”» вернулся «в Москву, куда перенесена была [в марте 1918 г.] база Партийной и Советской власти, и сделал доклад В.И. Ленину, с которым за все время Дутовской операции […] периодически связывался по прямому проводу»^{691}.

П.А. Кобозев указал в автобиографии, что в Москве он «получил новое назначение: связаться с Баку и переправить туда, в Ташкент и Оренбург, 180 млн. руб. для укрепления Советов, для оплаты задолженности рабочим, вызванной отрезанностью Средней Азии и Баку, и для национализации как нефтяных промыслов, так и хлопковой сырьевой базы с помощью Банковского государственного кредитования. […] На основе указаний ЦК партии в лице В.И. Ленина и И.В. Сталина (год составления автобиографии — 1931-й. — С.В.) мною были: 1) объявлена национализация нефтяных Бакинских промыслов; 2) переданы по назначению врученные мне фонды; 3) объявлена автономия Туркестана; 4) создан банк для кредитования хлопковых операций и объявлена национализация хлопкоочистительных и маслобойных заводов; и ряд более мелких операций — вплоть до переброски воинских частей. Ответным актом образованного Турк[естанского] центр[ального] исполнительного] к[омите]та было объявление присоединения к РСФСР и обращение к народам Востока и к Украине с призывом последовать примеру Туркестана»^{692}.

По возвращении в Москву П.А. Кобозев вошел в один из двух фактических центров власти Республики Российской — Совет народных комиссаров: «народным комиссаром путей сообщения РСФСР и председателем Экономической тройки — [П.А.] Кобозев, [А.И.] Рыков, [А.Д.] Цюрупа, снабженной диктаторскими полномочиями; эта тройка, однако, не смогла даже начать своих работ из-за разногласий […] ее членов» во взглядах «на сущность диктатуры пролетариата»^{693}. Однако наркомом П.А. Кобозев остался и был снят только по первому обвинению в кумовстве и коррупции, автором которого была вождь левоэсеровских «попутчиков» В.И. Ленина.