Узда для Троцкого. Красные вожди в годы Гражданской войны

Программы считались основными политическими документами, в которых закреплялась стратегические задачи партии. Они представляли собой, как это называли советские историки и археографы, «фундамент стратегии и тактики революционной партии пролетариата»[99]. Основатель большевистской партии В.И. Ленин как всегда кратко и лаконично заметил в одном из своих выступлений (1922): «Без Программы и обещаний выступить с мировой революцией нельзя»[100]. Собственно, с 1903 г., когда редакция «Искры» и «Зари» навязала[101] II съезду РСДРП свой, радикальный, вариант Программы партии, началось размежевание российских социал-демократических рядов на большевиков и меньшевиков. Как с гордостью писали советские историки, «В.И. Ленин со всей решительностью и непреклонностью защитил положение о диктатуре пролетариата от всех нападок оппортунистов»[102]. Г.В. Плеханов удовлетворённо констатировал «…факт тот, что, кроме т. Акимова, никто на съезде не возражал против основных положений нашей Программы. Они признаны огромным, подавляющим большинством съезда, а именно это признание её таким большинством съезда показывает, что в нашей партии спор ревизионистов с ортодоксами решён в пользу этих последних»[103].

Поскольку любые неосторожные заявления на страницах основного партийного документа могли привести к крайне серьёзным последствиям, программные установки партия меняла крайне редко. По справедливому замечанию А.И. Микояна, «большевики в течение 10 лет не имели отдельной собственной Программы»[104], первую отдельную от меньшевиков Программу принял Восьмой съезд РКП(б) 1919 года. И то один скверно прописанный в этой Программе РКП(б) пункт явился теоретической предпосылкой для Профсоюзной дискуссии, поставившей партию перед угрозой раскола. На IX съезде РКП(б) 1920 г. старый большевик Д.Б. Рязанов, накопивший огромный опыт по борьбе с синдикализмом в РСДРП[105], прямо заявил товарищам по партии: «мы в Программе [1918 г.] освятили то, к чему теоретически не подготовлялись, освятили в Программе» роль профсоюзов «в той области, которая им не свойственна»[106]. Отнюдь не напрасно российский социал-демократ, будущий видный советский экономист и академик, С.Г. Струмилин ещё на Объединительном съезде РСДРП 1906 г. призывал товарищей относиться к программным вопросам максимально ответственно, поскольку «Программные требования — это исторический вексель, по которому нужно при всяких обстоятельствах или расплатиться полностью, или признать себя политическими банкротами»[107]. И поэтому, невзирая на то, что в «партийных кругах» задолго до Первой мировой войны констатировали «полную устарелость» старой Программы[108], Г.Я. Сокольников и В.И. Ленин признали на VII (Апрельской) Всероссийской конференции РСДРП (большевиков) 1917 г. целесообразным отложить принятие нового варианта Программы «партии, которой следовало бы называться Коммунистической…»[109], до созыва верховного органа: «Было бы желательно, чтобы разработка партийной Программы стала делом всей партии»[110].