Узда для Троцкого. Красные вожди в годы Гражданской войны

Помимо общей Программы партии составлялись и программы по ключевому политическому вопросу — аграрному, что абсолютно логично в крестьянской стране. Подчеркнём: и меньшевики, и большевики относились к этой программе не вполне серьёзно. Они проявляли известную «гибкость»[118], исходя из требований «данной именно революционной минуты»[119] и будучи готовы к любой переигровке по тактическим соображениям. На II съезде РСДРП 1903 г. обсуждение Аграрной программы, восходящей к сочинениям Г.В. Плеханова конца 1880-х — начала 1890-х гг. и основанным на них статьям в редакции «Искры» и «Зари» 1901–1902 гг.[120], было «отложено к концу и значительно скомкано» — как следствие, принятым второпях документом партийный форум лишь «насмешивал весь свет». Самое удивительное, что верховный орган партии едва не сделал то же самое «вторично»[121] на Объединительном съезде РСДРП 1906 года, когда было представлено несколько проектов Аграрной программы и сложился редкий «баланс сил», при котором были «меньшевики, поддерживающие в этом вопросе т. Ленина, и обратно — […] большевики, склоняющиеся в пользу проекта т. Джона (П.П. Маслова. — С.В.)»[122]. По язвительной иронии одного из вождей меньшевизма А.С. Мартынова, съезду помимо двух основных проектов («ленинской» муниципализации и «масловской» национализации) был представлен «…целый ряд проектов, которые все отличаются одним общим признаком: защищавшие эти разнообразные проекты товарищи неизменно начинали свою речь с того, что они согласны с т. Лениным. Согласен с т. Лениным т. Лядов, который отрицает необходимость Аграрной программы; согласен с Лениным т. Алексеев, который в аграрном вопросе стоит на точке зрения [цекиста Н.Н.] Рожкова; согласен с Лениным его содокладчик, т. Шмидт, и, наконец, согласен с Лениным его другой содокладчик, т. Борисов. Когда я прочитал проект т. Борисова, я убедился, что он согласен с Лениным в двух вопросах: во-первых, в том, что пролетариат должен вести самостоятельную политику, во-вторых, в том, что нам нужно бороться с остатками крепостного права. Расходится же он с ним в малости — в способе разрешения аграрного вопроса»[123]. Вот именно с этой «малостью» и возникли серьёзные проблемы, приведшие к победе по определению нежизнеспособного — с учётом крестьянских чаяний — масловского проекта муниципализации[124]. Не зря видный деятель ЛСДРП А. Бушевиц, наблюдавший за тогдашними «настроениями русского крестьянства», выразил серьёзное сомнение в самой возможности «предотвратить» раздел земли[125]. Большевики вообще подчёркивали, что «различие между программой и тактикой лишь относительное», а «Аграрную программу […] всё равно придётся довольно скоро опять пересматривать заново: и в том случае, если упрочится дубасовско-шиповская «конституция», и в том случае, если победит крестьянское и рабочее восстание». Как следствие, по их убеждению, «…особенно уже гоняться за тем, чтобы строить дом на вечные времена, не доводится»[126]. Что характерно, утвердив, казалось бы, Аграрную программу, Объединительный съезд вынужденно зафиксировал возможность внесения в неё изменений на следующем же съезде: после утверждения «российской стороной» договора о вхождении Латышской социал-демократической рабочей партии в РСДРП на правах территориальной автономной организации под названием Социал-демократия Латышского края (СДЛК) в Аграрной программе РСДРП сделали отметку «…о необязательности её для СДЛК», с уточнением: «В случае объединения ЛСДРП с РСДРП, на ближайшем общепартийном съезде производится пересмотр тех пунктов программы РСДРП, которые встречают возражения со стороны ЛСДРП и имеют общепринципиальное значение»[127].