Узда

Она нашла себе место. Идет на работу официанткой в итальянском ресторане в нескольких кварталах от нас. Работает по графику «в разрыв» – готовит ланчи и идет домой, потом – обратно на работу, чтобы поспеть к ночной смене. Уходит, еще не придя домой – сама себя по пути встречает. Мальчики весь день плавают, а Холитс отсиживается внутри номера. Я не знаю, что он там делает. Однажды я делала ей прическу, и она поделилась со мной кое–чем. Сразу после окончания школы она работала официанткой и так они повстречались с Холитсом. Она принесла ему блинчики в одном местечке в Миннесоте.

Тем утром она спустилась вниз и попросила меня об услуге. Нужно сделать прическу после утренней смены и успеть на вечернюю. Могу я сделать это? Я сказала, что посмотрю в журнале. Я пригласила её внутрь. Температура, наверное, уже поднялась до ста.

«Это так неожиданно, я знаю», — сказала она. «Просто вчера вечером я пришла с работы, поглядела в зеркало, и вижу, что корни волос повылазили. Я сказала себе: это нужно исправить. Не представляю, куда еще можно пойти.»

Я ищу дату – пятница, 14 Августа. На странице пусто.

«Могу принять вас в два тридцать или в три», — говорю я.

«Лучше в три», — говорит она. «Мне пора бежать, а то опоздаю. Начальник у меня — настоящий урод. Увидимся.»

В два–тридцать я говорю Харли, что у меня посетитель, так что ему придется досмотреть свой бейсбол в спальне. Поворчав, он все же сматывает провод и укатывает телевизор через заднюю дверь. Закрывает дверь. Я готовлю все, что мне нужно. Складываю журналы так, чтобы их было легче достать. Потом, устроившись у сушилки, шлифую себе ногти. На мне розовая униформа, та, в которой я занимаюсь стрижкой. Я шлифую ногти и жду, поглядывая время от времени на окно.

Она проходит мимо окна и звонит в дверь. «Она не заперта, входите!»

Она пришла в своей черно–белой униформе. Мы обе в униформах, вот странно. «Садись, милая, и мы приступим.» Взгляд на пилочку для ногтей. «Маникюр я тоже делаю.»

Устроившись в кресле, она вбирает в себя воздух.

Я говорю: «Откиньте голову назад. Вот так. Глаза закроем, ладно? Просто расслабьтесь. Сначала вымоем шампунем и разберемся с вот этими корнями. Потом пойдем дальше. Сколько у нас времени?»

«Мне нужно вернуться к полшестому.»

«Мы тебе все исправим.»

«Я могу поесть на работе. Но я не знаю, что будет на ужин у Холитса с мальчиками.»

«Они прекрасно справятся сами.»

Я включаю теплую воду и замечаю, что от Харли в раковине осталась грязь и трава. Я убираю за ним и начинаю снова.

Я говорю: «Если захотят, могут пройтись вниз по улице до закусочной. Хуже им не будет.»

«Они не станут. В любом случае, я не хочу, чтобы им пришлось туда идти.»

Это не мое дело, и я ничего больше не говорю. Хорошенько взбив пену, я приступаю к работе. После шампуня, полоскания и укладки я усаживаю её под сушилку. Её глаза закрыты. Может быть, уже уснула, думаю я. И я, взяв ее руку, начинаю.

«Не надо маникюра.» Открыв глаза, она убирает руку.

«Все хорошо, милая. Первый маникюр всегда бесплатно.»

Она возвращает руку, достает один из журналов и кладет себе на колени. «Это его мальчики.», — говорит она. «От первого брака. Он был разведен, когда мы встретились. Но я люблю их, как своих. Даже если бы я захотела, не смогла бы любить их сильней. Даже если бы я была их родная мать.»

Я приглушаю сушилку на одно деление, она гудит низко и тихо. Я продолжаю работать над ее ногтями. Ее рука начинает расслабляться. «Она смоталась от них, от Холитса и мальчиков, десять лет назад, под новый год. Больше они о ней не слышали.» Я чувствую, что она хочет выговориться. И я совсем не против. Когда они в кресле, их тянет на разговор. Моя пилочка не останавливается. «Холитс получил развод. Потом мы с ним стали встречаться. Потом поженились. Довольно долго у нас была жизнь. И взлеты были, и падения. Но нам казалось, мы движемся к чему–то.» Она потрясла головой. «Но вдруг что–то произошло. Я имею в виду, что–то случилось с Холитсом. Сначала он лошадьми увлекся. Если точнее, своей гоночной лошадью – он ее купил, и знаете – каждый месяц все хуже и хуже. Стал отвозить ее на бега. Тогда он еще вставал до рассвета, как обычно, занимался хозяйством и всем таким. Я думала, все идет нормально. Но я еще ничего не знала. Если хотите знать правду, из меня не такая уж хорошая официантка. Думаю, эти итальяшки готовы уволить меня, едва я дам им повод. Или без повода. Что, если меня уволят? Что тогда?»