Узелки

В небольшом здании аэропорта Благовещенска мне пришлось ждать вылета в Новосибирск часов пять. Какое-то время я в том здании находился практически один. Несколько раз там у меня подолгу проверяли документы менявшиеся каждый час военные патрули. Никакого почтения моей морской форме они не выказали. Наоборот, сделали замечание за слишком широкие книзу брюки, явно не понимая матросского шика.

Невзирая на часовые пояса, которые работали на меня, в Новосибирск я прилетел уже к вечеру. Мне страшно хотелось умыться, побриться, переодеться, но нужно было ещё добраться до автовокзала и минимум четыре часа ехать автобусом до родного города. О том, чтобы присесть где-то и передохнуть, даже мысли не возникало. А вдруг задремлю! Спящий на скамейке моряк – что может быть позорнее?

По дороге из аэропорта на автобусную станцию, потом в очереди за билетами и во время ожидания отъезда я поймал на себе несколько любопытных взглядов. Это слегка согрело сердце, но совсем чуть-чуть. Взглядов было мало, да и я устал.

Когда подали автобус и к нему стали собираться люди, мои попутчики, вдруг к автоперрону подрулило такси. Водитель опустил стекло с пассажирской стороны и высунул в него лысую щекастую голову.

– Здорово, служивый! – на всю привокзальную площадь крикнул он. – Куда путь держишь?

Я указал на автобус. Таксист посмотрел и быстро прочитал табличку маршрута.

– Ну что?! Моряк на суше не дешёвка?! – ещё громче крикнул он. – Давай я тебя довезу с ветерком прямо до дверей… Недорого!..

Тут он назвал сумму, которой у меня и в помине не было. Вся площадь, все мои попутчики слышали то, что сказал таксист. Все, все, все смотрели на меня. Я почувствовал, что люто краснею. Не припомню, кого мне так же хотелось бы придушить, как тогда того гадкого таксиста… Не убить, а именно придушить, чтобы заткнулся…

– Проезжайте, – как можно хладнокровнее сказал я.

Настроение было испорчено, миф о благодарных морякам таксистах рухнул, и мне хотелось, чтобы никто на меня там не смотрел.

В родной город автобус въехал затемно. Меня не встречали. Я не сообщил о прибытии, хотел сделать сюрприз. Это тоже входило в план возвращения, обдуманный и передуманный бессчётное количество раз.

О том, как ехал домой с автовокзала по городу, как подходил к дому, поднимался на этаж… рассказывать нечего. Было сильное, головокружительное волнение, было оглушительное сердцебиение, была напряжённая мыслительная работа… Я заставлял себя понять, осознать, но главное – почувствовать, что то, чего я так ждал, к чему рвался всей душой, о чём думал все три года беспрерывно и видел на разные лады во сне… Моё возвращение домой как раз со мной и происходит.

Но я ничего особенного почувствовать не мог. Торжества, ликования сердца, неповторимости события не чувствовал. По дороге с автовокзала до дома я никого не повстречал, на меня никто не посмотрел, у подъезда никакие соседские парни с девчонками не ошивались, ни одного пьяного мужика на скамейке не сидело, ни единой соседке не приспичило вынести мусор, чтобы столкнуться со мной на лестнице.

То, как я позвонил, как мне открыли, как встретили мама и папа, каков был первый вечер, первая ночь дома, рассказывать не буду, не смогу. Скажу лишь, что, шагнув за порог, сразу вдохнул незабываемый и неизменный запах родного жилища и слёзы сами неудержимо покатились по лицу.

В первое утро я проснулся рано, хотя и мечтал о том, что буду спать, как в школьные годы во время каникул, то есть до обеда. То, что я услышал и увидел, пробудившись, – э то дождь, бивший в окно. Погода испортилась ночью совершенно. Нечего было и думать о прогулке по улицам и людным местам. Ходить по лужам в форме и с зонтом было глупо. Не об этом я мечтал долгими вахтами.

В первый свой день после службы съездил я к бабушке и деду. Форму надел. Бабушку и деда порадовал. На второй день съездил в форме в университет. День выдался опять дождливый. Студенты и студентки в коридорах смотрели на меня по-разному, в основном удивлённо, уважительно, но были и те, кто хихикал за моей спиной. Зашёл на свой факультет. Встретил несколько преподавателей. Не все меня узнали. И неудивительно. Я учился всего один год, а потом три года отсутствовал. Несколько бывших сокурсниц обрадовались мне, но я не узнал их в свою очередь.

Заглянул ещё в студенческий отдел кадров, заполнил какие-то бумажки для восстановления на второй курс. Там меня незнакомые сотрудницы искренне поздравили с возвращением.

В целом тогда получил удовольствие. Но долго слоняться по университету без дела тоже не было смысла. Через час я почувствовал неловкость, неприкаянность и неуместность своего пребывания там в образе скитальца морей. Заглянул в общежитие, в котором проводил на первом курсе много времени, но в комнатах со знакомыми номерами жили незнакомые мне студенты.

Дождь шёл весь день. Вечером дома я чуть не скулил от досады и невезения. Ближе к ночи обзвонил кого мог. Набрал номера нескольких одноклассников и приятелей, которых не видел и не слышал с дослужебных времён.