Узелок на память (Фельетоны)

— Простите, — спрашивает агроном, — с кем имею дело?

— Митрохин, заместитель директора Дубовской опытной станции.

— Очень приятно, товарищ Митрохин!

— Так вот, хотел бы я у тебя по секрету разведать: нельзя ли заполучить десяток квадратных и гнездовых сажалок?

— Квадратно-гнездовых, — поправил агроном. — Это вы имеете в виду «СКГ-4»?

— Вот-вот!

— Для картофеля, значит?

— Зачем для картофеля?! У нас есть другая пропашная культура — лен-долгунец. С этой весны мы его квадратами сажать будем, в торфоперегнойных горшочках. Глину для горшков уже замесили, а за обжигом дело не станет! Не боги горшки обжигают!

Фрося не удержалась и прыснула.

— Извиняюсь, дорогой товарищ Митрохин, — смутился агроном. — Вы, очевидно, имели в виду посадку капусты или помидоров. Мы, агрономы, не относим лен к пропашным культурам. Если вам сеять действительно лен, то просите не квадратно-гнездовые сажалки, а узкорядные сеялки. И торфоперегнойные горшочки тут совершенно ни к чему, а тем более обожженные.

— Фу ты, черт! — невозмутимо выругался Митрохин. — Что-то я перепутал… Недавно на научной работе. С руководящей перешел на станцию. Трестом управлял.

Фрося до самого Верхневолжска в поезде хохотала.

— Вот, — говорит, — Степанида, байка про Лутоню не зря сложена. Тот, в бурках-то, торфоперегнойные горшочки обжигать собирался. Ха-ха-ха! Гончар!

…Сходим в Верхневолжске на перрон, а навстречу Алексей Иванович, наш председатель.

— Кстати приехали! — говорит. — В двенадцать совещание открывается в облисполкоме. Посидим, послушаем и к вечеру будем дома.

Пришли за полчаса. В вестибюле — книжный киоск. Алексей Иванович купил три комплекта новой библиотечки по передовому опыту. Сорок две книжки в каждом комплекте. Примостился в углу и листает… Я подсела к бежецким льноводкам. Фрося занялась с доярками из Красного Холма.

Прозвенел звонок.

Мы с Алексеем Ивановичем прошли в третий ряд, прямо напротив президиума. Еще два звонка прозвенело. Из боковой двери на сцену вышли человек пятнадцать. Я узнала только одного — председателя исполкома Петра Владимировича Огородникова. Лет пятнадцать, пожалуй, он у нас на ответственных постах сидит.

И доклад делал он же. Ежели вам интересно, о чем говорил Огородников, могу сказать в нескольких словах:

«Лен нужно сеять, потом полоть, а после этого теребить, расстилать, мять и трепать. Особенно важно трепать. Коров надобно кормить, поить и доить, а хлеб молотить, желательно до Покрова…»

После доклада стали задавать вопросы.

Поднимается Митька Сапрыкин, бригадир из соседнего колхоза, спрашивает:

— Петр Владимирович, а что бы вы посоветовали нам почитать про квадратно-гнездовую посадку картошки?

— Про квадратно-гнездовую? — растерянно переспросил Огородников. — Кажись, Эдельштейн написал книжку про это самое…

— Э-э-э, Петр Владимирович, — возразил Митька. — Профессора Эдельштейна я лично знаю. Как же, известный овощевод! Хорошо колхозам помогает, но такой книжки он не писал!

— Ну, тогда другой кто-нибудь сочинил, — уточнил Огородников. — Вообще такие книжки в киоске есть. Рекомендую вам проштудировать их!

…Домой возвращались в полночь. Дорогу переметала поземка. Певуче скрипели полозья розвальней.

— Вьюга разыгрывается, — сказал Алексей Иванович, кутаясь в воротник тулупа. — Спозаранок, девушки, пойдем щиты расставлять, снег задерживать.

А Фрося напустила на себя серьезный вид и спрашивает:

— Как задерживать-то будем: квадратным способом или гнездовым?

Алексей Иванович не разобрался в шутке и от удивления заикнулся даже:

— Ты что, Фрося, уснула должно быть?

— А чего тут, Алексей Иванович, удивительного? Того и гляди получишь от Бочарова либо от Огородникова такую подсказку. Ну, положим, Бочаров — зоотехник, а наш-то Огородников — агроном. Обленился, должно быть, ничего нового знать не хочет… Хорошо еще, что Митрохин не сидит у нас в Верхневолжске, а то непременно заставил бы торфоперегнойные горшочки лудить!

…Весной вместе с полыми водами уплыли со своих постов Бочаров и Огородников. Их переместили на низовую работу. По способностям! Как и положено!

А Митрохина перебросили в контору «Заготскот». Говорят, авось, там найдет он свое призвание. Не место красит человека, а человек место.

Малютка в опале

Слон — животное редкостное на нашей планете. Еще Иван Андреевич Крылов замечал:

«По улицам слона водили,

Как видно, напоказ —

Известно, что слоны в диковинку у нас…»

Современная зоология насчитывает всего-навсего два рода хоботных: африканский и индийский.

Не претендуя на научное открытие, вносим в зоологию ясность. Слонов не два рода, а три: африканский, индийский и кунгурский.

Африканский слон достигает пятиметровой высоты и весит до семи тонн. Индийский чуть поменьше своего собрата по хоботу: высота — три метра, вес — четыре тонны. Что касается кунгурского слона, то метры и тонны придется отбросить в сторону. Рост его — от одного до пяти сантиметров, вес — от десяти до ста граммов.

Слоны-великаны водятся большими стадами по нескольку десятков голов. Слон-малютка встречается преимущественно отрядами в семь голов, а порою и в одиночку.