Узелок

Свою красу к концу пути
Кому дает устало плоть?
Зачем краса ее уходит?

Куда? Крылами шелестит
И постепенно отлетает.
И будет ждать других при входе.

Осенний лист, багряной сказкой,
Красой таинственной горит.
Кому торжественность окраски
Отдаст он тихо? И умрет …

А смерть, (красы не удержавши!)
Гигантской горстью, каждый год,
Сухих, коричневых, опавших,
Земле останки предает.

Старики

Узор на мягкой, вязанной подушке.
И снежным вечером рассказ
О том, что стало полусказкой…

Мы старики, мы хрупкие старушки,
Мы старых, старых писем связки…
Спешишь ты часто мимо нас.

Мы юности давно ушедшей тени,
Легко шуршащие листы.
И мысли рдеющие краски…
И четкость тонкая мечты.

А в день, когда медлительным движеньем,
С неясной гордостью и лаской,
Возьмешь ты внука на колени, —
Быть может нас припомнишь ты.

«Душу лечит только время…»

Душу лечит только время,
От нее слагая бремя
Боли медленно на плоть.
Оттого мы много можем,
Очень много — побороть.

Пусть согнутся наши плечи,
Ожидая светлой встречи,
Выпрямляется душа.
Оттого ль для нас порою,
Жизнь упрямо хороша?

«Со всеми нежными…»

Со всеми нежными,
(Кого мы оставляли),
Со всеми кроткими,
(Которых обижали),
Со всеми тихими,
(Кого чуть примечали);

Затем ли суждены
Здесь эти встречи
Нам,

Чтоб легче мы понять
Могли за гранью что-то,
Там…

Тихий вечер

Жизнь, сама сложив итоги,
Может бросить нас в дороге.
Каждый путь земной не вечен.
Но дается людям вечер,
Чтобы ласкою покоя
Он овеял, тишиною.
Чтобы день ушел, усталый;
И с вечернего порога
Чтоб душа молитву Богу
На земле еще сказала…

Наступает тихий вечер.
Зажигает звезды-свечи.

Сонный бархат — темнота.
Убегает суета.

Вслед за ней уже не тянет,
Если час такой настанет.

И не надо. Бог с тобой.
Этот вечер тихий — твой.

22.1.52.

Одиночество

Одиночество — верный мой дом.
Милым гостем со мною побудешь,
Дальний голос какой-то разбудишь
И откроются тайные дверцы;
Человеческим трепетным сердцем
Будем слушать напевы его.

А потом я тебя провожу,
И «спасибо» скажу, у порога,
Я за то, что со мною немного
Посидел ты сегодня под вечер.
И приморскому ветру навстречу,
За огни городские уйдешь.

И вернусь не спеша я домой,
Где под лампою — ворох бумажный.
И лежит на столе карандаш мой,
Где опять хорошо быть одной
И так ласково ждут: тишина
И покой.

Стекло