Ужас без конца

— Дойдем до конца, чуть правее выход к частному сектору, — подхватил Ян.

Веня согласно кивнул, хотя Ян не мог видеть этого в темноте.

Улица казалась длиннее, чем была до этого. Или сказывалась усталость, да и волнение давало о себе знать. Рюкзак оттягивал плечи, и Веня сердито думал, зачем набрал всякого бесполезного барахла.

— Все, последний дом, — выдохнул Ян, — пришли, кажется. Поворачиваем и…

Он умолк, поперхнувшись на полуслове. В глубине души Веня был готов к чему-то подобному, но все равно, увидев пялящихся на них незрячими глазами пионеров, испытал шок.

— Такого не бывает, — жалобно проговорил он, чувствуя, что вот-вот разрыдается от отчаяния. И плевать, что подумает Ян.

Но тот и сам был на грани. Сорвавшись с места, подскочил к статуям детей, схватил валяющуюся на земле железку и принялся дубасить пионера, бессвязно выкрикивая что-то нечленораздельное. Фонарь выпал из его руки и покатился по земле, хорошо еще, что не погас.

— Перестань! — Веня поднял фонарь, попытался успокоить Яна, но тот оттолкнул его, и Веня чуть не упал.

— Сволочи! Уроды! — заорал Ян и со всего маха ударил пионера по голове.

Удар вышел сильный, голова раскололась надвое. Ян попятился, словно бы открещиваясь от дела рук своих, и отбросил свое орудие. Обломки гипсовой головы упали, а пионер с проломленным черепом стал выглядеть еще более зловеще, словно зомби из ужастика.

Веня поспешно отвел от него луч, вытащив из мрака подругу пострадавшего пионера. И тут произошло то, от чего внутри Вени что-то сломалось. Есть вещи, которые не могут происходить, потому что не должны, потому что это неправильно и нарушает жизненные законы.

А если они все же случаются, то пережить это порой невозможно.

Гипсовая пионерка повернула голову и поглядела прямо на Веню. Белые глаза ее стали казаться живыми, в них появилось осмысленное выражение. Он мог поклясться всем, чем угодно: статуя видела его. Их обоих. Она злилась, потому что Ян покалечил ее друга.

— Бежим! — визгливо закричал тот, хватая Веню за руку.

Значит, Вене не показалось. Ян тоже видел!

Они рванули куда-то, не разбирая дороги, не пытаясь угадать направление. Просто неслись прочь, ожидая услышать позади себя тяжелые, грохочущие шаги.

В нормальном мире такого не могло бы случиться, но в Ильичево, в Мертвом городе, где бесследно исчезали люди, могло произойти все, что угодно, теперь Веня это ясно понимал. Здесь гипсовые дети могли спрыгнуть с пьедестала и пуститься вдогонку за своими обидчиками, преследуя их в кромешной тьме.

Они бежали долго, и могли бы бежать еще дольше, если бы Веня не споткнулся обо что-то и не полетел на землю. Боль сверкнула белой вспышкой: ногу подвернул, только этого не хватало!

— Ты как? Вставай! — Ян, пробежав по инерции несколько шагов, вернулся, постарался помочь встать. — Идти сможешь?

— Вроде да, — морщась от боли, ответил Веня. — Где мы?

Мелькнула надежда: вдруг отыскать верное направление рациональным путем не удалось, зато можно выбраться интуитивно, наобум, пойдя туда — не зная куда?

Веня поднял фонарь, посветил на стену ближайшего дома.

— Так не бывает, — твердо проговорил Ян. Произнес это спокойно, но за маской спокойствия Веня отчетливо слышал подступающее безумие. — Я просто не верю и все.

Но верил Ян или не верил, это не могло ничего исправить или отменить непреложного факта: они стояли возле того самого дома, откуда всеми силами старались убежать.

Мертвый город спутал все дороги, свернулся кольцом, как змея, кусающая свой хвост. Из этого закольцованного места не выбраться; куда ни пойди, все равно окажешься возле страшного дома.

Пот заливал глаза. Дышать было больно, в районе желудка словно лежал кусок льда. Такого страха ему испытывать не приходилось, да и вообще он не думал, что можно бояться чего-то настолько сильно.

Конечно, страшно ему прежде бывало: то сессию боишься завалить, то опозориться перед кем-то, но тут был страх иного рода — слепой, бездумный, сводящий с ума, лишающий воли.

Простых и понятных вещей так бояться не станешь; только непознанное, потустороннее рождает парализующий, нерассуждающий страх. Так боятся маленькие дети, и он сейчас ощущал себя ребенком — беспомощным, слабым, дрожащим.

— Я же говорил, не надо было ничего трогать! — выкрикнул Веня. — Какого хрена ты это сделал, придурок?

Про боль в ноге он забыл. Гнев, бешенство, страх захлестывали его, и, почти не отдавая себе отчета, Веня бросился на Яна и ударил в челюсть. В жизни никогда не дрался, а тут нашло что-то. Ян не ожидал нападения и пропустил удар, потом, видя, что Веня не успокаивается, попытался защититься, а затем, потеряв терпение, ударил в ответ.

Они сцепились, покатились по земле, продолжая мутузить друг друга.

«Мы как звери. Это Мертвый город виноват», — сквозь красный туман ярости подумал Веня и как-то сразу пришел в себя, осознал абсурд и ужас создавшегося положения.

Они лупят друг друга посреди жуткого аномального места, где разгуливает смерть, оживают статуи и фотографии, где совершаются дикие обряды.

— Хватит, — прохрипел Веня, отползая от Яна. — Хватит.

Ян, тяжело дыша, опустил руки.