Ужас из-за Грани (СИ)

========== Часть I. Бормотун ==========

3.14.76 г. Века Битв.

Королевство Эшир. На границе Ничейных Земель.

Комья грязи летели из-под лошадиных копыт. Два всадника – два брата – мчались по размытой дождями дороге. Позади осталась громада Драконова Хребта – великой стены, отделявшей королевство Эшир от Ничейных Земель. Вокруг на ветру колыхалось зелено-бурое море ковыля, а впереди… впереди ждала битва. Охота. Вопреки привычке Эйнеке и Наталь – близнецы-полуэльфы – вышли не за зверем, а за человеком. Впрочем, человеком ли?

«Он разорил три деревни. Одну по ту сторону Драконова Хребта и две по эту», - размышлял Эйнеке – младший брат, синеглазый и болезненно-бледный на вид. Сомнения все еще копошились в его душе. Он давно не убивал людей. Не считал достойным, хоть и когда-то промышлял подобным. Мчавшийся впереди Наталь казался куда более уверенным. Держался он прямо. Взгляд был сосредоточенным. На лице царило выражение полной решимости.

«Нату такое всегда давалось легче, чем мне», - подумал Эйнеке, вглядываясь вдаль – где-то там вот-вот должна была показаться деревенька Далечье. Туда вел след «добычи».

«И ему совсем без разницы какого зверя бить: обычного – четырехлапого – или такого вот… двуногого!» - полуэльф хмурился: только контуры Темнолесья – зубчатые макушки елей, да разлапистые сосны – вырисовывались на фоне пасмурного неба, и совсем никакого селения! Ни домишек, ни даже дыма из печных труб.

«Дурной знак! Дурной знак!» - билось в уме где-то между мыслей о грядущем дельце. Тоскливое завывание ветра в ушах и отдаленное сиплое карканье ворон добавляли своего.

Эйнеке игнорировал это.

«Люди… Звери… Что человека, что зверя я не пошел бы бить, не подумав крепко, но тут… - продолжал он свои размышления, - Чудовище! Бешенный волк! Ни единой живой души на три селения!»

Растерзанные и увеченные трупы. Разорванный живьем и выпотрошенный скот. Изуродованные люди. Не только мужчины, но и женщины, дети, старики. Загадочный бродяга, наводящий ужас на окраинные селения Эшира…

Дворянин, нанявший близнецов Вейнс, не скупился на описания зверств, учиненных негодяем. При всем при этом подробностей относительно внешних его черт, целей и возможного пути не было. Лишь пару раз жители соседних деревень видели в лесу странного мужчину: невысокого, изможденного и отощавшего, в крови и лохмотьях. Он волочил правую ногу и все же двигался поразительно быстро для человеческого существа.

Выследить его удалось лишь чудом.

Кое-где слушок, а где-то порванный и брошенный гнить пес, заяц или даже целый олень. Не верилось, что один-единственный, да еще и к тому же хромой человек способен на такое, но… Он волочил ногу. Правую. Земля это запомнила: один след – четкий отпечаток ступни, второй – смазанная обрывистая полоса. Он двигался на запад. Как предполагал Наталь, к Темнолесью. Две семидневки близнецы шли по следу, пока тот не размыли дожди. Заезжали во все окрестные селения, спрашивали, ловили каждый мало-мальски ценный слух, каждую сплетню, и вот. Осталось лишь Далечье, а там либо в лес, либо…

«Либо мы его потеряли», - мрачно констатировал Эйнеке. Что-то внутри него, впрочем, лишь отмахнулось. Это что-то говорило, будто именно в Далечье или подле него охотники и «зверь» наконец встретятся.

«Ему хочется крови. Этот монстр… он не может так долго без бойни! Деревенька у самого Темнолесья… глухая, на отшибе… не удержится от соблазна!» - все еще думал Эйнеке, а сомнения не утихали. Сжимали сердце, холодили горло.

«Ты же решил, что он – чудовище! Ты же знаешь, где его искать! Почему ты колеблешься?!» - попытался расставить точки над «ё».

«Если это не вопрос морали, то что? Страх?» - Эйнеке нервно усмехнулся. Да, пожалуй, это был страх. В конце концов, что за человек мог в одиночку расправиться с тремя селениями? Перебить столько народу? Да он оленей и коров голыми руками рвал!

Впереди наконец показались очертания домов и домишек. Деревянных и соломенных крыш. Заборов, колодцев, пристроек. Дыма, впрочем, по-прежнему не было. Была тишина. Давящая. Абсолютная. Ни единого звука не доносилось со стороны селения, и даже вороны притихли. Небо опустело без них.

Наталь остановил коня. Вскинул руку, давая брату знак. Эйнеке тоже натянул поводья. Его скакун громко всхрапнул и все же замер. Наталь неотрывно смотрел в сторону Далечья, хмурился, играл желваками. Эйнеке проследил за его взглядом, затем поднялся на стременах. Тут же сел обратно, раздраженно зашипев. Конь под ним нервно дернулся. Прянул ушами.

- Мы опоздали, - сухо констатировал Наталь. Рука его уже лежала на рукояти молота. Вторая по-прежнему держала поводья.

«Да, трупниной разукрасить все столбы и заборы в округе он уже успел!» - мрачно отозвался внутренний голос. Даже отсюда Эйнеке видел несуразные, изломанные очертания людских тел, насаженных и нанизанных на жерди, будто чучела. И кровь, кровь, кровь… Слишком много крови!

- Может он все еще там, - бросил Эйнеке вслух. Тихо, мягко, но все же уверенно. Свою робость… свой страх он предпочел скрыть от брата.

Наталь на миг задумался, потом кивнул.